— Сольен, это ты? — из глубины дома раздался голос аббата.
— Нет, отец Лекор. Встречай нежданного гостя, — рыцарь уже освоился в помещении.
Послышались шаркающие шаги ног, обутых в домашние башмаки и в прихожей появился хозяин — невысокий крепкий старик в засаленной рясе и со свечой в руке.
— Ваша милость… Какая честь моему скромному жилищу… — было заметно, что аббат сильно испугался и занервничал, — прошу Вас, входите.
Дес Хизе окинул взглядом небольшую, скромно обставленную гостиную, освещенную отблесками камина и несколькими сальными свечами. На столе лежало открытое Евангелие.
— Присаживайтесь, Ваша милость — аббат подвинул ему стул, взял из рук рыцаря плащ и принялся развешивать его возле очага.
Комиссар сел, блаженно вытянув ноги, затекшие после долгого дня в седле.
— Надеюсь, Вы меня извините, я не был извещен о вашем прибытии и не могу принять в соответствии с протоколом и Саном… — аббат сощурившись, с детской непосредственностью рассматривал своего гостя: бритую на лысо голову, с глубоко посаженными леденистыми глазами, узкими и тонкими, как у змеи, губами, изломанным носом, длинным шрамом — от отрубленного верхнего кончика левого уха к углу нижней челюсти и разорванной ударом моргенштерна правой бровью, глубокие резкие складки на щеках и сеть морщин вокруг глаз, которые выдавали солидный возраст посетителя. Сухопарое телосложение, широкие плечи и шея, сплетенная как будто из корней деревьев, говорили о большой физической силе, но поскольку гость был относительно высок, то от этого казался худым.
— Пустяки, святой отец. Нет нужды в чинах там, где все мы — слуги Христовы. Я к вам ненадолго. Переночую, и надеюсь, что завтра завершу все дела.
— Конечно, ваша милость, как Вам будет угодно. Сейчас придет Сольен, сторож, он организует трапезу, где только носит этого негодяя…
— Устраивает лошадей. Не гневайтесь, отец Лекор, он выполняет мою просьбу.
— Ну, тогда ладно. Пройдите сюда, омойте руки, я полью — аббат начинал потихоньку оправляться от появления неожиданного гостя.
После омовения дес Хизе сел за стол.
— Как я понимаю, пресвятой отец, у нас есть немного времени. Присядьте.
Лекор осторожно сел на невысокую скамейку подле очага.
— Что творится в вашем приходе? Нет ли в округе ведьм и их пособников? Не занимается ли кто демонолатрией15) или иным богомерзким колдовством? Как обстоит дело с нечестивыми катарами16)? А так же, кто посещал деревню в последнее время?
Аббат шумно сглотнул и истово перекрестился.
— Спаси Господь, наш форпост христианства должным образом противостоит проискам дьявола, и мы избавлены от многих напастей. Про тайно исповедывающих катаризм, неслышно лет десять. В деревне все тихо и мирно, чужаков не было месяца три. Люди рождаются, умирают — все по воле божией — священник перекрестился еще раз.