Пощупал шею второй охранницы, все еще дергающей ногами, поморщился – считай, что мертва! Видимо, перебил гортань. Кончается. Вообще-то не хотел убивать, только вырубить, но она не вовремя повернулась, и вот – «получи фашист гранату». «Уноси готовенького!»
А кто виноват? Нехрена было в тюрягу совать! Хватают Мессию, и в тюрягу, обсосы проклятые! Гады!
Возбужденно хохотнул, и смех в этом подземелье прозвучал как-то странно, глухо и страшно. Будто смеялась больная в сумасшедшем доме – истерично, хрипло, не смех, а карканье старой облезлой вороны.
Криво усмехнулся, помотал головой… Что день грядущий готовит? Ну никак по плану не выходит! Скоро придет корабль с Морной и остальными – как их встретят? Беда будет! И ведь предупредить нельзя… Уже ничего сделать нельзя. После того как убил тюремщицу. Только попробовать добраться до «пузыря».
А где искать Лурка и Джана? Вот зачем он напал на тюремщиц? Что, не мог подождать, чем дело кончится? Ох уж эта бабская натура – вначале делать, потом думать! Ох уж этот ПМС! Не стоило этой мерзкой бабе над ним глумиться, ох не стоило! Сам до конца не понял, зачем напал на «вертухаев» – предчувствие какое-то, что ли… Будто внутренний голос: «Выбирайся! Беги! Беда!»
Все пэмээсные штучки! Предчувствия! Психозы! Гормоны, мать их…
Тюремщица, будто услышав, как он о ней подумал, зашевелилась, рука дернулась, сжалась в кулак. Не дожидаясь, когда женщина предпримет какие-либо действия, направил парализатор в угол и нажал кнопку (надо же опробовать?). Затрещали молнии, в точности похожие на те, что исторгали лесные воительницы, в камере запахло, как после дождя – озоном, ясное дело.
– Медленно и осторожно сядь! – приказал Сергей, отодвинувшись от тюремщицы на два шага. – Никаких резких движений, иначе я сразу тебя парализую. А потом отпинаю так, что ты ссать будешь кровью, гадина! И не притворяйся, что без сознания, я знаю, что ты уже очнулась! Ну?! Тебе врезать?!
– Не надо! – Женщина неожиданно легко села, скрестив ноги под собой, морщась потерла висок, на котором вздулась здоровенная шишка. – Ловка ты… сучка! Не ожидала. Знала я, что «перевертыши» шустрые, но чтобы настолько?! Что с Алмой?
– Мертва… – мрачно пояснил Сергей – Похоже, что гортань перебита. Не хотела убивать, так получилось.
– Так получилось… – эхом откликнулась тюремщица и с ненавистью выдохнула. – Ссссука! Я сама с тебя шкуру сдеру! Живьем! Тварь! Убила мою Алму, тварь! Убью! Убью!
– Любовница твоя? – догадался Сергей. – Так ты сама виновата. Не надо было меня злить. Глумилась – вот я и разозлилась, не рассчитала сил. Что, тебя не учили – нельзя глумиться над заключенными? Или ты по жизни такая мерзкая тварь? Сидеть, гадина! Помни, что я сказала, – отобью все внутренности, гнида! Сразу не сдохнешь – будешь год подыхать!