Теперь-то у них подобного опыта хватало с избытком. И она была уверена, что у него никогда не было никого лучше ее. И у нее не было никого лучше. И все это она читала сейчас в его глазах, которых он с нее по-прежнему не сводил. А он читал все это в ее ответном взгляде.
Она чувствовала, что сейчас не выдержит, что уже едва сдерживает готовые пролиться слезы, глядя на него и читая в его взгляде то, о чем они оба молчат; однако она понимала, что если позволит себе заплакать, то сильно проиграет в его глазах. Нет, она должна собрать все свое мужество, проявить великодушие и безжалостность, предлагая ему себя – возможно, в последний раз.
Забудет ли он когда-нибудь, как она лежала нагая, распростертая на его постели?
А ведь он действительно не спешил. Стоял себе, залитый солнечным светом, льющимся в окно. Лишь его обнаженный торс пересекали две полоски тени от оконной решетки. Он даже часы перестал заводить. Но если он все же намерен сесть в автомобиль и уехать, то ему нужно собираться прямо-таки с невероятной быстротой.
Она не понимала, как ему удалось достигнуть такой уверенности в себе. Позже, вспоминая, она станет восхищаться этим и почувствует себя почти испуганной его тогдашним самообладанием. Неужели это качество свойственно всем таким, как он? Неужели оно дается просто так, по праву рождения? И его вовсе не нужно в себе вырабатывать? Нужно просто всегда быть уверенным в себе. Но тогда тебя, конечно же, захлестнет мучительное ощущение зыбкости всего окружающего мира. С другой стороны, если Пол действительно станет юристом, обычным юристом – Джейн очень ему в этом сочувствовала, понимая, что в темном костюме юриста он точно будет ощущать себя узником в темнице, – то от его былой самоуверенности очень скоро не останется и следа.
Мысли, как безумные, метались у нее в голове, сменяя друг друга: предположим, что она – то есть Эмма, мисс Хобдей, – все-таки сумела его заполучить. Предположим – на дворе у нас 1924 год, новые времена, – что она, собравшись с духом, решила все-таки сама приехать в Апли на своем «Эммамобиле», чтобы сделать ему сюрприз и заставить прервать «эту бесконечную зубрежку» в такой удивительный, поистине великолепный денек. Итак, колеса хрустят по гравию. Ее нежный «цветочный» голосок, в котором есть что-то от протяжного лошадиного ржания, раздается под открытым окном его спальни, поскольку она отлично знает, где его спальня… «Я приехала за тобой, Пол! Ты где?»
И что тогда? Джейн ни капли не сомневалась, что Пол, конечно же, сумел бы как-то уладить даже столь неловкую ситуацию. Даже если бы из одежды на нем было только кольцо с печаткой. Даже выглянув в таком виде в окно. «Эмси, дорогая! Какой сюрприз! Подожди секундочку, я только рубашку накину, хорошо?»