– Мне очень жаль, Джейн, что приходится сообщать вам такие страшные вещи в Материнское воскресенье…
И ей показалось – теперь она была в этом почти уверена, – что в Бичвуд он вернулся в одиночестве, что он специально приехал пораньше, чтобы сообщить эти печальные новости именно ей, ибо именно ей они и предназначались. Как если бы он явился с неожиданным сообщением, что у нее больше нет матери.
– Видите ли, Джейн, произошел несчастный случай. Увы, со смертельным исходом. Пол Шерингем погиб. Мистер Пол из Апли.
У нее хватило присутствия духа – а может, она это сделала чисто рефлекторно, – чтобы переспросить:
– Погиб в Апли?
– Нет, Джейн, не в Апли. Это случилось на дороге. Автокатастрофа.
И тут он снова сказал:
– Как вы страшно побледнели, Джейн.
И ей даже показалось, что он шагнул к ней, желая ее поддержать, и даже руки к ней протянул немного неуверенно, но галантно. Он явно был уверен, что она сейчас упадет в обморок.
Джейн никогда не узнает, как сам мистер Нивен мог бы описать и эту сцену, и все то, что за ней последовало. Как он мог бы «сочинить эту сцену», если бы вздумал сам писать роман. И ей, конечно, никогда не узнать – хотя эта мысль и была связана лишь с ее собственными мгновенно возникшими паническими домыслами и предположениями, – много ли мистеру Нивену на самом деле было о ней известно.
Она никогда не узнает (ни в семьдесят, ни в восемьдесят лет), часто ли у других людей – не писателей – появляются подобные домыслы и предположения. Для нее это так и осталось загадкой.
Пол Шерингем такими вещами точно не занимался. В этом она, пожалуй, была абсолютно уверена. И это, безусловно, делает – делало – ему честь.
Он тогда выехал из Апли так поздно, что непременно должен был опоздать (ей это сразу было ясно), и помешать его опозданию могло лишь какое-то волшебство или внезапное приостановление действия законов физики. Она прекрасно знала (хотя никогда и никому об этом так и не скажет), что он и не думал никуда торопиться – как раз наоборот! – хотя вроде бы и говорил, что у него назначено свидание с будущей невестой. И тем не менее он очень старался выглядеть как следует, когда все-таки стал собираться на это свидание, и в итоге выглядел просто безупречно. Но и об этом тоже по-настоящему будет знать только она одна, потому что потом что-либо определить было уже невозможно: после столкновения машина загорелась, и тело Пола не только оказалось страшно изуродовано, но и обгорело. Впрочем, как она узнает потом, кое-какие его вещи все же уцелели, и по ним вполне можно было предположить, как тщательно он был одет, а также сразу установить его личность. Например, по портсигару с инициалами и по перстню с печаткой. Да и сам автомобиль оказался не настолько искорежен, так что его сразу же опознали как автомобиль Пола Шерингема (на котором он зачастую ездил слишком быстро).