В документе есть и пункт о том, что компания должна вернуть Генри то, что он щедро внёс на раскручивание проекта.
Почему она всё время думает об этом документе и проигрывает все его положения?
Притаился в ней ребёнок — странно тих сейчас.
Голос Генри рисует цветастые картинки обеспеченного будущего России — наконец в России разовьётся фермерство, потому что их завод обеспечит фермеров дешёвыми мини-комбайнами, минитракторами и другой необходимой техникой!
— И не надо ввозить из-за рубежа за большие деньги! — мечтательный голос Ирины. — Развивай своё хозяйство за небольшие деньги! Пойдёмте обмоем такое событие. У нас есть шампанское, и я, как знала, испекла пирог с яблоками.
— Я люблю пироги с яблоками! — восторженный голос Генри.
Митяй выскакивает первый. Светится, как стосвечовая лампа.
— Ты чего торчишь тут? Где гуляла? Небось, у врача. Не прошла ультразвук? Кто у тебя — мальчик или девочка? — Митяй не слушает ответа и чуть не бежит в кухню.
— Ты плохо себя чувствуешь? — подходит к ней Игорь.
— Немножко, — врёт она. — Врач говорит, нужно больше ходить, трудно будет рожать.
— Поэтому ты и уселась поскорее? — не то облегчённо, не то разочарованно спрашивает Игорь.
Ирина подскочила, обняла.
— Я соскучилась, Юль, целый день некому слово молвить, — будто не она только что тараторила без остановки.
Аркадий с Генри — неслышны в глуби офиса.
Почему она не сказала Игорю, что встречалась с Леной? Она должна сказать. Нет. Пусть лучше Игорь обидится на неё — не выполнила просьбу, чем потеряет надежду.
Они вышли вместе — одного роста, с развёрнутыми широкими плечами, очень довольные друг другом, с каким-то общим, детским выражением. Братья.
— Здравствуй, Юлия, — сказал Генри, продолжая улыбаться. — Очень рад видеть тебя.
«Я тоже», — хотела сказать Юля, не сказала.
— Куда ты пропала? Я места не нахожу.
— У врача была.
— Ты же позавчера ходила.
— Ещё понадобилось.
— Что сказал врач?
— Что мне надо много двигаться, иначе трудно будет рожать.
— Сегодня же пойдём после работы гулять. Что же врач раньше этого не сказала!
— Ребята, шампанское разлито, пирог разрезан. Праздник! — Ирина теперь всегда бойкая и смешливая, даже когда её тошнит.
Бажен стал человеком незаменимым. Его товары разлетались быстро, потому что, несмотря на все накрутки и накладные расходы, были много дешевле гуляющих по рынкам. Да и Аркадий помогал этому — создал «точки сбыта» в местах, далёких от рынка: возле метро или близко к бойким автобусным остановкам.
В Москве Бажен ходил по концертам и злачным местам — слушал модные оркестры, квартеты… записывал их на магнитофон, лежавший в кармане. «Представляешь себе, еду в машине, слушаю плёнки и балдею», — говорил Юле. Свою аппаратуру из дома не взял, но на первую же зарплату купил новую. Расписание у Бажена в Москве свободное: не всё равно, в какой час дня ходить по «точкам», проверять сбыт, высматривать нужды потенциальных покупателей. Поэтому, лишь только мама уходила на работу, он включал свою музыку на полную мощность. Наверное, и соседи все тоже работали — никто в дверь к нему не барабанил. «Дурею совсем, Юш», — признавался он. Дозвониться ему в эти часы невозможно — трубку он не берёт.