— Я не появилась. Я жила дома. Это он появился и увёз меня от мамы. В чём моя вина? Сколько времени ты работаешь с ним?
— Год.
— Сама подумай, если бы у вас что-нибудь могло получиться, уже давно получилось бы. Меня здесь не было, никто не мешал. Разве не так? — Ира взяла бутыль с водой, стала поливать и так плавающий в воде цветок. — У вас без меня не получилось.
— Получилось бы, если бы ты не приехала, я знаю, рано или поздно получилось бы.
— Что?
— Ты хочешь сказать, он мог бы переспать со мной, а не женился бы…
— Я хочу сказать только то, что я не виновата перед тобой.
И вдруг Ира всхлипнула:
— Я — никто: не партнёр, не жена, не бухгалтер, меня никуда не берут. — Она вызывающе уставилась на Юлю. — А я хочу что-то значить, участвовать в жизни, хочу вихлять модной попкой, хочу ходить по ресторанам и танцевать до упаду. Как мне жить, скажи?!
— А при чём тут Аркадий? Всё то, чего ты хочешь, может быть с кем угодно.
— При том. Был бы у меня Аркадий, мне было бы совсем другое нужно. Я бы выучилась на дизайнера, мне очень нравится эта профессия, и у меня есть способности. Я бы стремилась узнавать новое, я росла бы и росла. При Аркадии я была бы человеком. Но у меня нет Аркадия, и нет вообще никакой жизни, и — бабьей тоже. Я не из тех, кто просто так с мужиком ляжет.
Уже почти засыпая, Юля спросила у Аркадия:
— Ты мог бы жениться на Ире?
Он даже привстал в постели.
— Я… на Ире? Почему ты… вдруг?!
— Ира считает, из-за меня ты на ней не женился. Она очень любит тебя.
— Любит?! Я и не замечал. Я не мог жениться ни на ком, кроме тебя. Тебе неприятно её присутствие? Хочешь, пригласим другую секретаршу?
— Нет, что ты!
— Если она тебе не мешает, мне что, работает она отлично. Засыпай скорее, рано вставать, а тебе нужно спать не только за себя…
Но уснуть в ту ночь никак не могла. Раньше ни о чём не думала, работала и работала, а сейчас самые разные, противоречивые чувства воюют друг с другом внутри: неприязнь к Митяю, страх перед ним; непонимание Игоря — благодарность вместе с настороженностью; странная зависимость от Иры…
Она хочет маму, утреннее солнце в окне и тёплый холодок от земли в запахе нарождающегося дня. Запах нельзя рассказать, и нигде ни за какие деньги его такой не купишь, он есть только дома. Это запах их воздуха — полей, леса, сада. И, когда он есть, когда есть утреннее солнце и мама, нет внутри сумятицы — словно заболочена по горло.
Раньше спала беззаботно и крепко.
Она врёт себе. Когда отец ударил её, не могла уснуть. И после поцелуя Бажена… она стала бояться оставаться с Баженом вдвоём в доме.