— Игорь, потерпи ещё два-три дня, — просит Аркадий. — Юля побудет с мамой.
— Прости, ты зашиваешься, моя бухгалтерия прибавилась к твоим ежедневным…
— Незаменимая наша! — прерывает Юлю Митяй. — Да уж без тебя полный… аврал, напряженка! — Митяй потягивается, выставив модный джинсово-маечный живот. — Уж Игорь для тебя постарается! И обязательно простит!
Совсем забыла о Митяе, а он, вот он, даже сегодня, даже при Аркадии обшаривает её жадным взглядом. Она поспешно встаёт, идёт к двери.
— Игорь, у меня есть час, хоть что-то успею!
Когда садится за свой стол и включает свой компьютер, неожиданно чувствует: она впадает в собственное место на земле, как гайка впадает в свой паз.
Юлю пустили к маме в реанимацию — по распоряжению американского хирурга.
— Юша! Слава богу, я думала, мне приснилось, а ты в самом деле со мной, — едва слышно говорит мама. А может быть, и не говорит, Юля догадывается, что мама хочет сказать.
— Это ты наконец со мной, мама. И всегда будешь со мной, как раньше. — Юля смачивает маме губы. — Вместе будем растить ребёнка. И ты пойдёшь преподавать! А сейчас спи. Врач сказал, тебе нужно спать. Закрывай глаза, мама, я здесь, с тобой, я помогу тебе. Американский хирург совершил чудо.
Те дни, что мама лежала в клинике, Юля проводила с ней по два часа утром и по два часа вечером. В промежутках они с Аркадием переезжали в новую квартиру, с Асей разбирали коробки. Ездили по магазинам — покупали постельное бельё, цветы в горшочках. Маме купили письменный стол.
Ей отдали самую красивую комнату, с телевизором и пианино. Почему-то пианино оказалось не в гостиной, а в самой изолированной комнате, наверное, кто-то занимался профессионально. Новый письменный стол поставили у окна, у свободной стены — этажерку. Выкладывать на неё мамины книги и чучела Юля не стала.
Когда комнату обустроила, пошла в школу.
Школа — во дворе.
Директором оказался плотный высокий мужчина с блёклыми глазами.
— Биолог?! — спросил он. — Нам нужен химик. Биолог есть.
— Мама — блестящий биолог.
— Когда она может выйти на работу?
— Через две недели.
— Пусть придёт.
— Есть только одна проблема. Она не москвичка.
— Тогда зачем вы меня беспокоите?
— Я беспокою вас потому, что она не только замечательный учитель, но и очень хороший человек. Она красивая и добрая!
Юля не уйдёт отсюда, пока не выбьет из директора согласие.
— Я ничего не могу сделать, даже если бы хотел. Её не утвердят в высших инстанциях.
— Ну и пусть не утверждают.
— А как я буду платить ей? Из своего кармана? Вы, девушка, понимаете, что говорите…
— Пожалуйста, придумайте что-нибудь, это очень важно, она должна работать!