— А вы не можете её прокормить?
— Дело не в «прокормить», дело — в том, что она — человек деятельный, молодой, и в том, что ей очень нужно работать, чтобы быть счастливой.
— Откуда она?
— Из Молдавии.
— Я когда-то жил в Молдавии, моя жена — из Молдавии, — сказал директор. — Пусть зайдёт. Я поговорю с инспектором.
…Генри пришёл в контору, когда Юля заканчивала очередной отчёт. Ира уже уехала домой. Мужчины — на важной встрече, собираются провести какую-то новую финансовую операцию.
— Ну и холодно сегодня!
Кончик носа и щёки у Генри — красные.
— Хочешь чаю?
— Очень.
Юля встала.
— Я слышал, завтра выписываешь маму. — Генри стоял очень близко к ней и смотрел на неё.
Она опустила голову.
— Спасибо, Генри. У меня нет слов, чтобы выразить тебе свою благодарность. Ты спас маму. Всю жизнь буду служить тебе. Только не знаю, смогу ли отблагодарить тебя.
— Ты можешь выйти за меня замуж. Я буду хорошим мужем, буду заботиться о тебе и беречь тебя.
Игра кончилась. Юля пошла из своей бухгалтерии в кухню. Генри за ней. Поставила чайник на огонь.
Яркий свет в кухне, слепящее лицо Генри, с пушистыми ресницами и бровями.
— Спасибо за чай, Юлия! Это хорошая идея. В Америке чай пьют мало, а я люблю. Значит, я немного русский, да? — Он улыбался и смотрел на неё.
Он такой же большой и такой же широкоплечий, как Аркадий. И так же необыкновенно улыбается.
— Ты молчишь. Это хорошо или плохо?
— Генри, я замужем. Я очень сильно замужем, — сказала Юля.
— Нет! Ты шутишь, правда? Ты не можешь быть замужем, ты ждёшь меня. — Лицо скривилось, как у глубоко обиженного ребёнка. — Я знаю его?
Юля кивнула.
— Аркадий?
Юля кивнула.
— Ты любишь его? — с последней надеждой спросил он.
Юля кивнула.
— Конечно, любишь. Такого парня нельзя не любить.
Юля заварила чай в самую большую чашку, положила на блюдце варенье.
— Садись, Генри, пожалуйста!
Он растерянно смотрел на неё.
— Я нравлюсь тебе? — спросил тихо.
— Очень. Ты очень нравишься мне. И если бы не Аркадий…
— Если бы ты встретила меня до Аркадия, ты вышла бы за меня замуж?
Юля кивнула прежде, чем успела сообразить, что попала в ловушку.
— Так, может быть, ты разойдёшься…
— Я встретила его раньше, и я люблю его.
— Да, конечно, — сказал Генри и пошёл к выходу.
Мальчишеский ёжик на голове.
— Генри! — позвала она.
Он остановился, повернулся к ней. Снова смотрит на неё.
Она целую жизнь ждала такого, как Генри…
— Выпей, пожалуйста, чаю, — лепечет она. — Не уходи… Прости меня. Ты особенный человек… Ты… — Она заплакала.
— Не плачь, пожалуйста. Я не могу, когда ты плачешь. Пожалуйста. — Он жалобно смотрит на неё.