Четверка быстро нашла незаметный ход, один из многих пронизывающих землю, как ходы насекомых муравейник. И, если бы не орк, даже такой искушенный в подземных странствиях цверг, как Шмиттельварденгроу никогда не отыскал бы путь среди этого лабиринта.
Цверг пропустил тот момент, когда над ним перестало довлеть железо, переполнявшее окружающие земли. Это было подобно глотку свежего воздуха после каменного мешка в тюрьме Горгонадца, или, если использовать цвергские сравнения, блеск граней жила драгоценных камней в свете факелов после удручающего однообразия пустой породы. И оттого особенно сильно сдавило шею кольцо, сковавшее даже не на материальном, а на духовном уровне сущность цверга. Больше его он не собирался терпеть.
По знаку Шмиттельварденгроу вся четверка остановилось. Да и отдохнуть не помешало бы. Тяжело дыша, цверг просипел, с усилием прогоняя воздух сквозь широкие ноздри:
— Надо отдохнуть! Фозз, можешь снять? — Он поддел пальцем железную ленту ошейника.
— Подобно титану, он разорвет цепь, сковавшую мой разум… — согласился попробовать огр.
Сцепил могучие руки на ленте ошейника, запустил толстые пальцы под металл, отчего гном почувствовал, что кольцо угрожающе плотно охватывает шею, мешая сделать полноценный вздох. Фозз оскалился, напряг руки.
Вздулись под плотным мехом бугры мускулов. Тело цверга отозвалось кроваво-красными пятнами перед глазами и разноцветными кругами. Казалось, еще немного и гном больше не будет нуждаться ни в воздухе, ни в магии. Ни в чем, кроме погребального пламени кремационной домны.
И железо не выдержало. Обиженно проскрипело и лопнуло острыми осколками. Шмиттельварденгроу чуть не задохнулся от захлестнувшего его черную душу блаженства единения с темной магией Бездны.
— А мне? — скромно попросил Джалад.
Процедура повторилась и с джаффцем. Маг вскрикнул от удовольствия. Потер освобожденную шею, глупо улыбаясь.
— Дальше, — проскрипел цверг и снова отчаянно заработал отяжелевшими ногами, продвигаясь к выходу. Несмотря на усталость последние ярды казались невероятно легкими, словно он скинул огромную ношу, тяготившую его все это время.
На поверхность они выбрались через несколько часов обессиливающей беготни по подземелью. Снаружи царила холодная северная ночь, мигом обхватившая одетые в одни лишь лохмотья изможденные тела. Над головой чудовищным, многоцветным полотнищем горело северное сияние. Оно отбрасывало призрачные отблески на утесы Ганалийского кратера, отделявшие его от всего мира.
Шмиттельварденгроу обессилено повалился на шлаковые отвалы, покрывавшие склоны горного хребта. Рядом тянулись ряды черных отверстий в скалах, сквозь которые сбрасывалась пустая порода. Видимо, и тот ход, через который они прошли когда-то служил своеобразным мусоропроводом, да по мере углубления шахт был приспособлен местными орками под свои нужды.