– Вы что, болели? – спросил Булкин, с кряхтеньем распрямляя спину.
– Нет, – честно призналась Лена.
– А где же вы были? Кто вас отпускал с работы?
Лена молчала, не зная, как начать объяснения.
– Елена Викторовна, – спросила Зоя Михайловна, – может быть, вы знаете, где документы на Канарейкина?
– Знаю.
– Где? – хором воскликнули Булкин и Зоя Михайловна.
– В милиции.
– Где-где? – не понял Булкин.
– В милиции. На Канарейкина заведено уголовное дело. За воровство чужих изобретений.
Булкин рухнул на стул, лежавшие там папки разъехались под его тяжестью, и он едва не свалился на пол.
Зоя Михайловна стала покрываться красными пятнами, недавно прооперированные, еще слегка отечные веки задергались от нервного тика.
– Что ты несешь? – прошипела она. – Кто его разоблачил, то есть оболгал?
«Сказать, что сами изобретатели догадались? – подумала Лена. – Нет, все равно откроется. Чего я трушу?»
– Я его разоблачила! – сказала она с вызовом.
Зоя Михайловна тяжело задышала, красные пятна на ее лице слились в единый пурпурный тон. Она задыхалась от злости и возмущения и походила теперь не на аристократическую даму, а на базарную бабу.
– Да как ты?.. Ничтожество! За мужем уследить не можешь… Воровка! Кто тебе позволил шарить в моем столе? Сидишь со своими придурками авторами – и сиди! Что ты понимаешь в этом? Кошка подзаборная, сопля вонючая, я от тебя мокрого места…
Булкин и Лена не только никогда не видели Зою Михайловну в подобном состоянии, но и не подозревали, что она владеет в совершенстве площадной бранью. Они ошеломленно слушали и наблюдали, как по-светофорному меняется лицо разгневанной дамы. Красный цвет бледнел, из розового переходил в желтый, а потом появился и зеленый оттенок.
Первым пришел в себя Булкин.
– Минуточку! – прервал он поток брани. – Зоя Михайловна! Как вы выражаетесь? Не горячитесь! Елена Викторовна, объяснитесь, пожалуйста. Какое воровство, что за уголовное дело? Зоя Михайловна, молчите, я вам сказал!
Лена изложила суть дела, не забыв упомянуть об экспертизе, проведенной авторитетными специалистами. В конце она не удержалась и выпалила:
– Следователь убежден, что Канарейкин не мог действовать в одиночку. В нашей организации у него есть сообщник, с которым Канарейкин, очевидно, делился ворованным. Ну ничего, на допросе быстро признается. Следователь очень опытный.
Лена едва не сболтнула, что следователь – их приятель, но вовремя удержалась.
Зоя Михайловна вдруг успокоилась. Она подошла к стулу, на котором висел пиджак Булкина, бесцеремонно достала из кармана его сигареты, щелкнула зажигалкой и глубоко затянулась. Прежде Лена никогда не видела, чтобы она курила.