В первые минуты, как и в школе после сообщения Марии Гавриловны, Лену сковало оцепенение. Мысли, одна хуже другой, хороводом кружились в голове, а тело одеревенело. Но к приходу дочери наступила вторая фаза – активного воспитания.
– Как ты могла? – кричала Лена на дочь. – Ни капли стыда! В шестнадцать лет таскаешься голой перед парнями. Я думала, ты порядочная девушка, а ты развратница. Может, на панель пойдешь?
– Замолчи! – топала ногами Настя. – Ты ничего не понимаешь! Кто тебе позволил рыскать в моих вещах? Шпионишь?
– Нету у тебя своих вещей! Это все мое, на мои деньги куплено. У тебя только дурь одна своя. Ни капли гордости! Я в твои годы стеснялась туфли на каблуках надеть, а ты голая выплясываешь!
– Ну да, видела я твои платья! То, в котором ты к тете Алле ходила, очень скромное. И ни перед кем я голая не выплясываю. Что ты, обзываешься? Хоть бы что-нибудь понимала в искусстве!
– В искусстве? Эта мерзость, по-твоему, искусство?
Лена рвала снимки на клочки и швыряла ими в дочь.
Потом они обе рыдали – Лена на кухне, а Настя в своей комнате.
Лене казалось, что мир сорвался с места и катится в пропасть. Муж бросил, себя изуродовала, Петя срамные книги читает, Настя нагишом позирует. Да за такие удары судьбы какое может быть вознаграждение? Миллион в лотерею выиграет? Не нужен ей миллион! Заберите его себе! А ей верните прежнюю семью!
Настя тоже лила слезы в обиде на мир. Никто ее не понимает, не любит, не ценит. Многие девчонки уже по-настоящему целуются, а она что, убогая? Косухи не будет, опять гулять в старом свитере идти! За последний месяц ни одной новой фенечки не купила!
Петя курсировал от мамы к сестре, как мог успокаивал, то есть говорил одинаковый текст: «Ты, того... хватит, воще!» Но они не слушали, рыдали, точно им по всем предметам в конце четверти двойки выставили. Тогда Петя изменил тактику. Прибежал к сестре и выкрикнул:
– Там мама себе горло ножом режет!
Рванул на кухню и завопил:
– Настя вешается!
Плакальщицы ринулись навстречу друг другу и столкнулись в гостиной. В один голос завопили:
– Ну, Петька!
Потом они еще немного похлюпали, уже обнявшись.
– Ты пойми, – говорила Лена, – каково мне было увидеть тебя обнаженной.
– Мамочка, у меня все было одето или прикрыто.
– Неужели ты с ним, с этим Ваней, уже… Как подумаю, мне просто нехорошо.
– Клянусь тебе, папой клянусь, что нет. У нас с ним исключительно деловые отношения.
Он собирается поступать на фотожурналистику. Я ему нравлюсь как модель, чисто профессиональный интерес.
– Ой, не верится мне, что «чисто».
– Мама, я, наверное, такая же отсталая, как ты. Не могу на это решиться без сумасшедшей любви. Как только у меня случится такая любовь, как у вас с папой, я тебе обязательно скажу. Ты не волнуйся за меня,.