Минуты через три они очутились под самой крышей башни; наверху не было открытой площадки, но два окна в стенах башни позволяли охватить взглядом весь горизонт — и холмы и море.
Саркани и Зироне стали перед окном, выходившим на северо-запад; внизу раскинулся Триест.
В эту минуту часы на башне старинного замка шестнадцатого века, стоявшего на вершине Карста позади собора, пробили четыре. Было ещё совсем светло. Воздух был чист и прозрачен, солнце только начало склоняться к водам Адриатики, и городские дома, обращённые фасадами к башне, были ярко освещены.
Итак, всё складывалось как нельзя лучше.
Саркани взял в руки голубя, покровительственно погладил его напоследок и выпустил на волю.
Птица забила крыльями, но сперва стала быстро опускаться вниз, и казалось, что воздушный гонец закончит свой путь ужасным падением.
Несдержанный сицилиец невольно вскрикнул с досады.
— Нет! Он поднимается! — возразил Саркани.
И в самом деле, над землёй голубь выровнял свой полет и, описав петлю, устремился к северо-западной части города.
Саркани и Зироне следили за ним, не отрывая глаз.
Выбрав нужное направление, птица, подчиняясь своему чудесному инстинкту, летела без всяких колебаний.» Чувствовалось, что она стремится прямо к цели, туда, где она была бы уже час тому назад, если бы не эта вынужденная остановка под деревьями старого кладбища.
Саркани и его приятель продолжали следить за голубем с напряжённым вниманием. Они спрашивали себя, не собирается ли он вылететь за черту города, что расстроило бы все их планы.
Но этого не случилось.
— Я его вижу! Я его вижу! — восклицал Зироне, обладавший на редкость острым зрением.
— Главное, надо приметить, куда он сядет, и точно определить, где находится это место.
Через несколько минут голубь опустился на крышу дома с высоким острым коньком, среди группы деревьев, в той части города, где расположена больница и городской сад. Он тут же исчез в слуховом окне мансарды, хорошо заметном издали, так как над ним поднимался ажурный металлический флюгер, который, будь Триест фламандским городом, наверняка оказался бы творением Квентина Метсу.
Теперь, установив основное направление, они думали, что будет не слишком трудно отыскать по резному флюгеру высокий конёк крыши со слуховым окном, а затем и дом, где жил человек, которому предназначалось послание.
Саркани и Зироне сразу двинулись в путь и, спустившись по склону Карста, углубились в переулочки, ведущие к Пьяцца делла Ленья. Они старались не сбиться с направления и выйти к группе домов, образующих западный квартал города.