— Да, это были мы. Какой-то человек, солевар, живущий по соседству, видел нас и донёс жандармам.
И они рассказали рыбаку о том, что произошло возле заброшенной фермы, когда они сидели, притаившись в чулане.
— Каков из себя этот человек? Тот, который донёс? Вы его видели? — допытывался Феррато.
— Нет, мы только слышали его голос.
— Вот это досадно! Ну, ничего. Самое главное — они потеряли ваш след. Но, впрочем, если даже кто-нибудь и заподозрит, что вы скрываетесь у меня в доме, никто из здешних жителей не донесёт на вас. В Ровине все хотят, чтобы вы спаслись.
— Это меня не удивляет, — ответил граф. — Здесь у вас хороший, честный народ. Зато австрийские власти сделают все, чтобы вновь схватить нас.
— Вас должно успокоить одно — почти все считают, что вы уже успели перебраться на другой берег моря, в Италию.
— Господи, сделай, чтобы так и было! — прошептала Мария, сложив ладони как для молитвы.
— Так и будет, моё дорогое дитя, — проговорил граф, и в его голосе звучала глубокая вера. — Так и будет, с божьей помощью!
— И с моей тоже, господин граф, — сказал Феррато. — А пока я пойду и займусь своими обычными делами. Нас с Луиджи привыкли видеть на берегу за починкой сетей или за уборкой судна, и сегодня всё должно идти, как всегда. К тому же надо взглянуть на небо, — очень многое зависит от погоды. Вы же ни в коем случае не выходите из этой комнаты. Пожалуй, чтобы не вызывать подозрений, можно открыть окно, — вот это, оно выходит на огород. Но сами вы не показывайтесь и держитесь в глубине комнаты. Я вернусь часа через два.
И Андреа с Луиджи ушли на берег, а Мария принялась хозяйничать около дома, стараясь не отходить далеко от двери.
На отмели было несколько рыбаков. Андреа решил перекинуться с ними двумя-тремя словами, прежде чем начать расстилать на песке свои сети.
— Восточный ветер крепчает… — заметил один из рыбаков.
— Да, он здорово очистил небо после вчерашней грозы, — сказал Андреа.
— Но к вечеру бриз, глядишь, посвежеет, а если ещё поднимется бора, — жди шторма, — заметил другой рыбак.
— Ничего! Ветер дует с суши, а среди скал море не бывает сердитым.
— Посмотрим ещё, что будет к вечеру.
— Ты нынче выйдешь в море на ночь, Андреа?
— Да, если только погода не подведёт.
— А как же запрещение?
— Запрещение относится только к большим судам, а не к рыбачьим лодкам, мы ведь не уходим далеко от побережья.
— Вот и хорошо! С юга идут стаи тунца, надо бы поскорей расставить сети.
— Это ещё успеется.
— Как сказать!
— Говорю тебе, время ещё терпит. Если я выйду в ночь, то отправлюсь за бонитами в сторону Орсера или Паренцо.