Гусли, на которых играют эти уличные виртуозы, представляют собой инструмент со струнами, натянутыми на длинный-предлинный гриф; по струнам водят незатейливым смычком. Создаётся впечатление, что у гусляров мощные голоса, потому что поют они не только грудью, но и горлом.
Один из певцов — здоровенный малый, желтолицый и черноволосый, — держал между коленами инструмент, похожий на исхудавшую виолончель, и всей позой и жестами старался выразить содержание песенки, смысл которой можно передать так:
Берегись, когда поёт
Черноглазая Зингара!
Ты не стой, разинув рот, —
Приглядись к ней: как поёт?
Опасны чары
Зингары!
Если томный блеск очей
Скрыли длинные ресницы,
Если ты не виден ей, —
Можешь пеньем насладиться.
Берегись, когда поёт
Черноглазая Зингара!
Ты не стой, разинув рот, —
Приглядись к ней: как поёт?
Опасны чары
Зингары!
Спев первый куплет, певец взял деревянную чашку и обошёл слушателей в надежде собрать несколько медяков. Но сбор был, как видно, скудноват, ибо певец вернулся на прежнее место и решил растрогать слушателей вторым куплетом песенки.
Если ж бросит нежный взгляд, —
Сердце взять твоё сумеет,
Не отдаст его назад,
Им навеки завладеет…
Берегись, когда поёт
Черноглазая Зингара!
Ты не стой, разинув рот, —
Приглядись к ней: как поёт?
Опасны чары
Зингары!
Один из гуляющих, мужчина лет пятидесяти — пятидесяти пяти, слушал цыгана, как и все остальные, но поэтические чары песенки не возымели на него ни малейшего действия и кошелёк его так и не раскрылся. Правда, пела не сама Зингара, «взирая на него чёрными очами», а черномазое страшилище, выступавшее от её имени. Незнакомец собирался было уже уйти, так ничего и не заплатив, но сопровождавшая его девушка остановила его:
— Папа, у меня нет с собою денег. Дайте, пожалуйста, что-нибудь певцу.
Так гусляр получил пять-шесть крейцеров, которых ему бы не видать, если бы не вмешательство девушки. Её отец, человек несметно богатый, был вовсе уж не так скуп, чтобы отказать ярмарочному певцу в нескольких грошах; просто он был из числа тех, кого мало трогают людские горести.
Затем отец с дочерью направились, пробираясь сквозь толпу, к другим, не менее шумным балаганам, а гусляры разбрелись по соседним кабачкам, намереваясь хорошенько выпить и закусить. Они и впрямь опорожнили немало бутылок сливянки — весьма крепкой водки, настоенной на сливах, впрочем для цыганской глотки это не более как жиденький сиропчик.
Но надо сказать, что далеко не все уличные артисты, певцы и клоуны пользовались расположением публики. В числе отверженных было двое акробатов, которые тщетно фиглярничали на подмостках, зазывая зрителей.