юную девушку из постели, принялось реализовывать остальные свои
возможности, начав поджаривать барда под толстым меховым одеялом.
"Отлично прожарена, - вскричала Габриель, стаскивая одеяло,
которым была до этого накрыта с головой. - Аполлон, если ты
когда-нибудь решишь спуститься вниз и заплатить нам за визит,
пожалуйста, не сдерживай мою благодарность за все эти трюки, что ты
вытворяешь каждое утро".
После этого бог солнца благоразумно решил, что молчание есть
достоинство, и направил свои лучи на более благодарные земли.
Бард облегчено села, потягиваясь и зевая, попыталась привести
в порядок спутанные за ночь волосы. И тут, простите за подробность,
весьма громко заявил о себе ее мочевой пузырь, намекая, что
промедление не благоразумно.
Застонав от вселенской несправедливости, девушка вскочила на
ноги и еще раз потянулась, зевая во всю мочь.
Ее челюсть закрылась со стуком, как только пелена сна наконец
слетела и Габриель оглядела место стоянки, где этой ночью она заснула
в объятиях Зены.
Ей еще сильнее захотелось в туалет.
"Зена", - осторожно позвала Габриель, озираясь по сторонам.
Ответом были лишь убаюкивающие звуки леса.
"Зена. Зена, ты здесь?"
Тишина.
Габриель еще раз осмотрела место стоянки, и ее сердце учащенно
забилось. Исчезли все признаки пребывания Зены. Отсутствие оружия и
лат еще можно было попытаться объяснить привычкой Зены не оставлять
ничего, даже малейшей рыболовной снасти.
Но, исчезло абсолютно все. Как будто и не существовало вовсе.
Не было даже седла, уздечки и седельных сумок. Бард оглянулась
по сторонам. "Арго, Арго, иди сюда, девочка".
Не дождавшись ответа, она призывно свистнула. Обычно на этот
свист Арго сразу же появлялась рядом.
Но Габриель, по-прежнему, оставалась одна в этой узкой лощине.
"Что же, Тартар, здесь происходит? Зена, если это твой
садистский урок, будь уверена, я его уже осознала. Клянусь именем
отца, что никогда больше не буду спать. А, теперь ты не могла бы
вернуться? Это уже не смешно".
Весьма расстроенная причудами Зены, Габриель повернулась в
сторону одеял с твердым намерением пойти и поспать, пока подруга не
образумится.
Но то, что она увидела, заставило тихо застонать: "Нет, о,
нет. Пожалуйста, нет". Там, где прошлой ночью лежало два одеяла,
скомканные в любовной игре, осталось только одно. Упав на колени,
Габриель уткнулась носом в мех. Но пахло только ею, никакого намека на