выбирающего дорогу среди трупов к наспех сооруженному лазарету почти в
центре Египетского лагеря.
Запах боли, страха и смерти ударили в грудь Габриель, когда
она откинула полог палатки и вошла в лазарет. Раненные солдаты
занимали все пространство. Они были везде – поперек коек, на
импровизированных столах, а иногда просто на сырой земле. Многие
кричали в агонии. Другие жалобно просили воды. А некоторые были уже
мертвы.
Тао Фенг спешно прошел между ранеными, произнося ободряющие
слова, в то время как двое других лекарей пытались изо всех сил
залечить страшные раны. Напротив себя Габриель увидела кричащего
воина, отчаянно сжимающего свою ногу, из которой торчало сломанное
копье, проткнувшее ногу насквозь. Его лицо было белым от агонии, а
глаза бешено бегали.
Сделав глубокий вдох, Габриель шагнула вперед, заставляя себя
улыбаться самой светлой улыбкой и успокаивая каждого нежным
прикосновением.
- Я пришла помочь тебе, - говорила она своим самым
успокаивающим тоном. - Как тебя зовут?
- З… Заргос, - прошипел от боли солдат. - Я… Я могу потерять
ее?
Бард осмотрела окровавленную рану, которая оказалась менее
обнадеживающей, чем на первый взгляд. Копье прошло насквозь верхней
части бедра солдата, хотя она точно не могла сказать, сдавливает ли
копье артерию, не позволяя ему потерять много крови. Она опять
заглянула в наполненные болью глаза солдата.
- Я сделаю все возможное, чтобы этого не случилось.
Солдат кивнул и лег на койку, его зубы сжались в усилии
сдержать крик.
Габриель повернулась и схватила первого попавшегося здорового
солдата.
- Ты, принеси мне мехов для воды столько, сколько сможешь
достать. И чистые бинты, если найдешь. И еще иголки и нитки.
Солдат посмотрел на нее так, как будто у нее выросла вторая
голова.
- Немедленно! - грозно прокричала она, толкнув его в грудь,
заставляя двигаться.
От толчка солдат, спотыкаясь, вылетел из лазарета, качая
головой от удивления – как такая невысокая белокурая женщина почти в
два раза меньше него так легко смогла запугать его. Тем не менее, он
ушел выполнять ее приказание, как если бы оно исходило от самого
Завоевателя.
Да и, в конце концов, не гоже говорить лекарю «проваливай» -
однажды он сам будет нуждаться в ней.
Повернувшись к другому раненому, она схватила бурдюк из его
рук, который он только-только поднес к губам, и, подставив под чистую