Меньше чем через сорок минут она была уже в Кингстоне. Загнав машину на многоэтажную парковку при универмаге, она выбралась из салона и, перекинув через плечо ремень сумочки из поддельной крокодиловой кожи, включила автосигнализацию. Первой ее остановкой стал отдел фирменной одежды «Джон Льюис». Поднявшись на эскалаторе на второй этаж, Мэгги свернула за угол – и не сдержала вздоха облегчения, к которому примешивался самый настоящий восторг. Они были здесь – бесчисленные вешалки, витрины и демонстрационные стенды, сплошь увешанные лифчиками, бюстгальтерами (пуш-ап и с «полочками»), грациями, стрингами, басками, французскими трусиками, корсетами и игривыми кружевными панталончиками. Не сводя глаз со всего этого великолепия, Мэгги двинулась вдоль прилавков плавной походкой подкрадывающейся к добыче львицы. Вот это ей подходит. И вот это… И вон то тоже!..
Слава богу, думала она, что у меня самый нормальный, самый ходовой тридцать четвертый Б! Быть может, у меня не слишком большая грудь, от одного вида которой мужчины столбенеют, зато мне легко подобрать вещи по размеру. Тем более – такие вещи! Пожалуй, стоило ехать так далеко, чтобы иметь возможность купить самое лучшее.
Уже через несколько минут Мэгги едва удерживала в руках целую охапку самого изысканного белья из бледно-лилового шелка, черной лайкры, розоватого хлопка и белых кружев. Самой последней, повинуясь совершенно для нее не характерному капризу, она сняла с вешалки красно-черную грацию с подвязками для чулок и прошествовала в примерочную. Молоденькая продавщица, пересчитав вешалки у нее в руках, предложила подавать ей вещи по одной через занавеску.
Примерочная в «Джоне Льюисе» оказалась просторной и хорошо освещенной, и Мэгги было в ней очень удобно. Дело немного портило лишь установленное здесь трехсекционное зеркало, показывавшее все недостатки и изъяны выбранного ею белья, даже если те располагались сзади. Ничего страшного, решила Мэгги, старавшаяся во всем находить светлые стороны. Зато я могу быть уверена, что все, что́ я сегодня куплю, подходит мне идеально. В любом случае, это зеркало намного лучше узких односекционных убожеств, в которых я выгляжу на три дюйма выше и на пару стоунов[3] худее, чем на самом деле.
На протяжении многих лет многие люди – и мужчины, и женщины – не раз говорили Мэгги, что у нее прекрасная фигура, но сама она всегда считала свое тело недостаточно женственным. Втайне она мечтала о более пышных формах – о широких бедрах, высокой груди и подчеркнутой талии. Кроме того, ей почему-то казалось, что Джеми нравятся именно такие, куда более щедро одаренные женщины, но что заставляло ее так думать она сказать затруднялась. Что ж, утешала себя Мэгги, придется пользоваться тем, что есть, но иногда все-таки вздыхала по недостижимому идеалу.