От собственных слов стало вдруг горько. И чего я ожидаю от демонов? Они не способны на любовь. Ухаживать — возможно. Девар вот изображает вежливого, только излишне настырного поклонника. А любовь — нет, это не к демонам. Неужели я могу смириться с тем, что чувств между нами никогда не будет? Неужели я могу довольствоваться только собственными, безответными чувствами и возможностью быть рядом с демоном, который не испытывает ко мне ничего, кроме влечения? Так есть ли в этом вообще какой-то смысл? Или для счастья мне нужно нечто большее, чем всепоглощающая страсть?
— Любовь… это глупости. Но привязанность и даже нежность мы можем испытывать, — улыбнулся Хаккар.
Неожиданно дверь в комнату распахнулась.
— Милый! Я так соскучилась! — прощебетала рыжая демоница, влетая в гостиную.
Заметив меня, остановилась. Окинула недобрым взглядом. Потом повернулась к Хаккару.
— А эта что здесь делает?
— А что ТЫ делаешь в моих покоях без приглашения? — холодно осведомился Хаккар, сделав ударение на слове «ты».
Я вдохновилась и внесла свою лепту:
— А разве демоны могут ревновать? Ну, при таких-то… свободных отношениях. — И взгляд такой невинный-невинный. На Хаккара. Правда, очень хотелось взглянуть на реакцию демоницы, но ведь с чисто образовательным вопросом я обращалась к принцу, а потому стойко держалась, глядя только на него. Реакцию демоницы я не увидела, зато услышала. То ли шипение, то ли сдавленный рык.
Хаккар перевел взгляд с демоницы на меня и усмехнулся.
— Ревновать могут. Ревность возникает из чувства собственности. Мы ещё те собственники.
— Как же тогда стремление завести как можно больше любовников или любовниц?
— На самом деле, всё не так просто. Некоторые демоны могут быть верны кому-то одному. Другие же, как ты говоришь, стремятся к разнообразию.
— Хаккар! — потребовала внимания демоница. И получила его, да только, наверное, не то, на которое рассчитывала:
— Сэлейла, я тебя не приглашал. Мы поговорим с тобой позже.
Я таки рискнула взглянуть на демоницу. Господи, у меня чуть сердце не остановилось! Её глаза полыхали такой ненавистью, что впору самой себя прикончить, чтобы не мучиться. Однако ей хватило гордости не спорить с принцем. Бросив на меня ещё один многозначительный взгляд и недовольный — на Хаккара, женщина развернулась и, больше ничего не говоря, вышла из комнаты.
— Значит, все-таки верность, — произнесла я задумчиво, как будто даже не прерывался наш разговор наглым вторжением демоницы. И, хищно усмехнувшись — явно у демонов научилась! — повторила: — Верность — это хорошо…