Выйдя к реке, сталкеры остановились. Местность сохранила свою природную красоту, и противоположного берега человеческие руки тоже явно не касались. Обрывавшийся практически вертикально, он возвышался над водой метров на пять, и в его толще, словно на срезе, виднелись мощные линзы льда, уходившие в глубину неизвестно насколько.
Совсем по-иному местность выглядела ближе к сопке, в направлении Билибино, а именно туда и предстояло идти. Вся левобережная часть поймы напоминала раскопыченный крупным скотом двор после ливня, только в гораздо большем масштабе. Старые разработки, бульдозерные отвалы, чередующиеся с глубокими отстойниками, заполненными водой, остались после проводившейся здесь когда-то золотодобычи. На языке горняков подобные прииски называются весьма точным словечком – «свинорой». Пейзаж дополняли накренившийся шагающий экскаватор-драглайнер (абсолютно раскуроченный, даже тросы с него сняли), и валявшийся на боку на одной из куч золотомойный грохот.
– Что скажешь? – спросил товарища Меткий.
– Нельзя там идти. С любой стороны мы будем как на ладони, а начнут стрелять – укрыться есть где, но выскользнуть не получится.
– Разумно. У меня альтернативное предложение, которое, правда, грозит лишним километром, из-за того, что придется идти по широкой дуге.
– Давай.
– Видишь, поперек сопки проходит еле заметная серая полоса? Ниже нее растут лиственные деревья, а выше склон голый, с красноватым оттенком.
– Да, нашел.
– Это обочина отсыпной дороги, я уверен.
– Предлагаешь подняться на нее?
– Точно. Выше нас поста сектантов не будет, потому как прятаться негде, вниз же мы сможем смотреть с минимальным риском быть замеченными, а кроме того, наверняка, тягачи с установками окажутся не слишком далеко от дороги.
– Пошли.
Путь наверх оказался умеренно трудным, сталкеры вспотели, но не более того, а вот обзор окупал все усилия. Впрочем, и сам вид внутренней обочины радовал глаз, поскольку она словно горела от пылающих алым гребешков – местной разновидности ковыля.
– Знаешь, что забавно? – спросил у Николая Меткий. – Этот ковыль растет по всей Чукотке, но исключительно возле человеческого жилья. В тундре его не найдешь.
– Ты же не местный, откуда знаешь?
– По мирной жизни успел туристом себя попробовать – на Камчатку в долину гейзеров съездил, порыбачил, местная кухня, все дела. Ну, и на охоту в соседний Чукотский округ предложили смотаться.
– На кого?
– Норка, соболь, песец, заяц-беляк, горностай. В знак уважения позвали, когда увидели, как стреляю. Там же важно шкурку не попортить. Вот там и рассказали про цветущий феномен. Кстати! Мне тогда же показали Пегтымельские петроглифы, они вдоль реки тянутся метров на пятьсот.