«Так вот почему этот полоумный так пристально рассматривал моё лицо!» — Вдруг осознала я. — «Он был со мной знаком! Лично знаком, но не узнал! Каков мерзавец…» — Я возмущённо выдохнула сквозь зубы.
Старик, тем временем, продолжал, не обращая на меня никакого внимания:
— Я увидел Лавауру в кругу танцующих и обомлел. Она была прекрасна! Кружилась, смеясь. Как солнечный лучик! Светлые волосы казались рыжими в свете магических огней, а глаза такими синими, будто первые васильки. Знаете, она очень напомнила мне тогда солнечный осенний день. — Старик улыбался, прикрыв глаза. — Лара покорила моё сердце с первой минуты… С того дня я ходил за ней, как цепной пёс. Ухаживал, дарил цветы и подарки, посвящал ей стихи и баллады, приглашал на свидания. Лаваура была такой гордой и неприступной! Смеялась… убегала. — Грустно проговорил Санко. — Я помню, как сейчас… как злился! Тогда я осмелился сказать ей все, что было у меня на душе… Назначил ей встречу в городском парке, у поющего фонтана. И сказал. Как полюбил её в первую минуту и позабыл обо всем! Лара рассмеялась. Не издевкой, нет, радостно, светло. Отошла на несколько шагов, придерживая платье и задорно крикнула: «Баронет тер Льенн, если догоните меня, я стану вашей женой!», и побежала от меня, что есть мочи. — Старик грустно рассмеялся. — На секунду я замер, не веря своим ушам. Но потом… я догнал. — Маг самодовольно улыбнулся. — Потом была свадьба. Месяцы совершенного счастья. Знаете, она очень хотела детей… Мечтала о нескольких дочерях и одном сыне. Не знаю, почему так. Любила белый цвет. Все вокруг им окружала. Мебель, портьеры, ковры и скатерти — все было белоснежным. А как она любила снег… — Печально скривился Санко и ненадолго замолчал. — Настала осень. Мы объезжали владения. Остановились в деревне на ночлег. Уже утром вернулись в родовое поместье. — Короткими рублеными фразами рассказывал маг. — Она заболела. Чума. Полегла вся деревня. И моя жена. Несколько слуг, но на них плевать. Лаваура. Я не смог спасти её…
По сухой, сморщенной щеке старика скатилась слеза.
— Она была прекрасна: юна, полна сил, так добра и весела. С волосами, как лисий мех, с голубыми, как небо, глазами. Золотая осень. Моя Лара… я мечтал последовать за ней! Но… не заболел. Почему? Я не отходил от её постели!!! — Яростно закричал сумасшедший, отчего я в страхе отшатнулась, и закашлялся. Его плечи поникли, а сам он сгорбился ещё сильнее.
Санко тер Льенн молчал несколько минут. Он был погружён в себя, но скоро снова вернулся к своему рассказу:
— Я молил Богов вернуть её… или забрать меня. Конечно, этого не случилось… — Он горько усмехнулся. — Тогда я и сошёл с ума, вероятно, — Очень серьёзно проговорил старик, пожимая плечами. — Нашёл упоминания о чёрной магии, демонах, нижних мирах, спирали, и прочем. Заболел этой идеей. Бросил поместье, дела. Уехал сюда. Перерывал книги, манускрипты. Наконец, все подготовил. Мне не хватало лишь жертвенной человеческой души, чтобы задобрить демона… А вы неосторожно оказались поздним вечером в совершенном одиночестве, на пустынной улице. — Вздохнул старик. — Да какая теперь разница? Ваша душа ему не подошла, Лавауры нет со мной, нет меня самого. Я готовил это четыре месяца. Хотел обрести утраченное счастье, но потерял все, что имел.