У двери стояла его мать, совершенно живая, во плоти и реальности, словно она никогда и не умирала. На ней был длинный голубой халат, в котором она умерла, и кожа ее была морщинистой и белой, обтягивающей кости. Глаза ее были устремлены на Палатазина, в них горело ужасное напряжение. Рука с протянутым пальцем указывала в сторону окна.
Палатазин с побледневшим от шока лицом сделал шаг назад и налетел на острый угол стола. Пепельница с трубкой перевернулась, так же, как и рамка с фотографией Джо. Папки с бумагами дружно посыпались на пол.
Мать Палатазина открыла рот, показав беззубые десны. Она словно старалась что-то сказать. Руки ее дрожали, лицо было искажено усилием.
И в следующий миг Палатазин увидел сквозь нее очертания двери, поблескивание ручки замка. Силуэт матери заколебался, как столб дыма, и вдруг исчез.
Воздух вырвался из легких Палатазина. Он дрожал и не мог унять эту дрожь. Руки сжимали край стола. Он долго смотрел на то место, где только что видел мать, и когда он наконец провел над этим местом дрожащей рукой, воздух показался ему гораздо холоднее, чем в остальном пространстве комнаты.
Он отворил дверь и так стремительно выглянул наружу, что Цейтговель, сидевший за ближайшим столом, пролил горячий кофе из чашки прямо себе на колени. Ругаясь, Цейтговель вскочил из-за стола, чем привлек внимание остальных офицеров к бледному, с расширившимися глазами Палатазину. Палатазин мгновенно удалился обратно в свой кабинет, но оставил дверь открытой. Он чувствовал головокружение, его подташнивало, словно только-только миновал приступ лихорадки. Он стоял, тупо глядя на разбросанные по полу папки, потом нагнулся и начал их собирать.
— Капитан?! — В дверь заглянул Цейтговель, вытирая штанину парой бумажных салфеток. — С вами все в порядке, сэр?
— Все отлично, — сказал Палатазин, не поднимая головы, чтобы не выдать страха, который все еще заставлял угол его рта корчиться.
Цейтговель посмотрел на свои брюки. «Эх, если бы департамент оплатил мне счет за химчистку. Жди, как же! Капитан собрал уже все папки, почему же он не поднимается?»
— У вас был такой вид, сэр, словно вы увидели привидение.
— Разве у меня был такой вид?
Поднявшись, Палатазин бросил папки на стол. Он поправил пепельницу, трубку и фотографию Джо. Нашаривая в кармане ключи, быстро вышел из кабинета и запер дверь.
— У вас больше нет работы? — сухо поинтересовался он, потом прошел мимо Цейтговеля, щелкая каблуками по плиткам пола.
«Ничего не понимаю», — подумал Цейтговель. Он пожал плечами, глядя на остальных сотрудников, и снова сел за свой стол. Прежде чем вернуться к работе, он вспомнил то, о чем читал в газетах и о чем шептались в департаменте. Что капитан в самом деле слегка сдвинулся на деле Таракана и что напряжение только ухудшает теперь его состояние. Он снова начал печатать протокол осмотра места происшествия — молодой человек был найден застреленным в своей постели сегодня утром — и подумал: «Хорошо, что его, а не меня».