— Который час? — спросил он.
Вес бросил взгляд на часы, поблагодарив фирму «Роллекс» за их водонепроницаемый ударостойкий корпус.
— Почти три.
Он снял часы и положил их на приборную панель, чтобы они оба могли видеть время.
— Нужно спешить, — тихо сказал Сильвера. Но голос внутри кричал: «Слишком поздно! Скоро настанет ночь, и все будет кончено! Слишком поздно!»
Башни небоскребов Лос-Анджелеса высились со всех сторон в мрачном желтом свете, словно надгробия на кладбище великанов. Потом их не стало видно — все затмили полотнища серо-желтого песка. «Дворники» переднего ветрового стекла стонали и скрежетали. Двигатель «краба» судорожно втягивал воздух сквозь забитые песком фильтры. Темнота, казалось, наползала со всех сторон. Где-то возле белой плоскости Першинг-сквера, теперь покрытой полосами нанесенного песка, перед джипом пролетела по ветру целая стая шаров перекати-поле. Бог знает, откуда они тут взялись. Вес пытался преодолеть одну за другой блокированные дюнами и брошенными автомобилями улицы. Каждый раз ему приходилось осторожно возвращаться по собственному следу. Указатель на циферблате топливомера начал угрожающе опускаться, стрелка на термометре подошла к крайней черте.
Скоро Лос-Анджелес превратится в город-призрак, разорванный и пережеванный челюстями Мохавской пустыни, подумал Вес. Да. Сверкающий город Ксанаду, разоренный, разрушенный. Город снов и мечтаний, величественный дворец наслаждений, павший перед армиями пустыни и Зла, разрушивших его. Зло всегда здесь обитало. То там, то здесь. То Душитель с Холмов, то Таракан, то Мансон-убийца — словно части жуткого рецепта для приготовления отвратительного варева, что варится сейчас в колдовском котле, в который превратился город Юности. Гуляш из змеиных голов и человеческой крови. И когда надвинется ночь, зазвонит призывающий к пиршеству колокол. И зло тысячами своих хриплых глоток запоет: «Праздник! Праздник насыщения! Стол накрыт, банкет нас ждет, мы страшно голодны…»
Вес понимал, что им нечего теперь противопоставить вампирам. Немного воды во флаконе, пистолеты и пружинный нож. Какая Польза от пуль и ножа? Вес рассчитывал на некоторое воздействие распятия, но теперь и распятия у них не было. У него, правда, был маленький шарик-амулет, который сделала Соланж. Он помог ему во время столкновения с мотоциклистами. Но что будет со священником? У него-то вообще нет никакой защиты.
Он отбрасывал в сторону мрачные страхи, а они упорно возвращались, как стервятники. Но сейчас у него не было ни времени, ни сил, чтобы с ними разделаться. Взгляд на топливный указатель сказал ему, что обратного пути у них нет, и уже давно. Теперь оставалось одно — двигаться дальше. Двигаться дальше, пока они не окажутся в последнем тупике. Весли Ричер, это твой последний спектакль, и ты должен играть так, как ты никогда еще не играл. Ладони его покрылись холодной испариной, как в тот первый вечер, когда он вышел на сцену Комедийной мастерской. Но теперь сцена была куда важнее, чем та, первая… И расплатой за промах будет смерть, если не хуже…