Когда Джо оглянулась, Томми смотрел ей вслед.
— Я подожду, — сказал он. — Я никуда не уйду отсюда.
Джо кивнула и последовала за врачом.
Сердце ее тяжело и громко билось, когда она поднималась по ступенькам, а потом шла по коридору с бетонным полом и целой вереницей больших комнат с каждой стороны. Похоже, что раньше здесь проводились какие-то занятия, потому что в коридоре стояло много письменных столов, поставленных штабелями. Теперь здание стало импровизированным госпиталем. Сквозь открытые двери комнат Джо видела кровати. Повсюду сновали медсестры, толкая перед собой тележки на колесиках, заполненные медикаментами и разным медицинским оборудованием.
— Он еще под действием наркоза, — предупредила доктор Оуэнс. — Наверное, он не сможет долго с вами разговаривать. Но один ваш вид очень ему поможет.
Она остановилась, рассматривая листок, приклеенный к стене рядом с одной из палат. На листке имелось шесть фамилий.
— Э. Палатазин, — прочла доктор Оуэнс. — Хорошо, что у вас такая фамилия — ее уж никак не забудешь…
Она замолчала и обернулась, увидев, что Джо сама, без приглашения, уже вошла в палату. Доктор Оуэнс не видела больше смысла задерживаться здесь и отправилась по своим делам. Дел сегодня предстояло много.
Джо стояла посреди палаты, переводя взгляд с койки на койку. В полумраке закрытых жалюзи она видела лишь незнакомые лица. Один человек был с гипсом на руке, молодая женщина тихо стонала, не открывая глаз. Внезапно ее пронзила безумная мысль: «А вдруг Энди здесь нет и вообще не было? Вдруг врач просто перепутал списки и фамилии? В неразберихе такое случается».
Потом она посмотрела на кровать, стоявшую в дальнем конце комнаты, у окна, и робко сделала шаг вперед. «Нет, это не Энди. Не может быть, чтобы это он лежал под капельницей для переливания крови. Этот человек кажется гораздо старше, у него пепельное лицо».
Она сделала еще один шаг. Он был весь укрыт темно-синим одеялом, но она увидела пересечение бинтов как раз под горлом, под подбородком, и ладонью приглушила свой возглас. На соседней койке неловко завозился молодой темнокожий мужчина. Его рука и нога были в гипсе, висели на системе растяжек и грузов. Он открыл глаза, несколько секунд смотрел на Джо, потом снова закрыл глаза и тихо вздохнул.
Джо наклонилась над Энди и пальцем провела по его щеке. Лицо это, хотя и очень бледное, показалось Джо очень красивым. Волосы Энди, казалось, еще больше поседели, и теперь окружали лицо серебристым ореолом. Она сунула руку под одеяло, нашла запястье Энди, почувствовала, как бьется жилка пульса. Пульс был слабый, тонкий, как сама нить жизни. Но какая это чудесная вещь — жизнь. Какое чудо! Жизнь до боли коротка, но в краткости ее заключен вызов. Нужно самым лучшим образом распорядиться этим временем — для радости, работы, роста, развития, старения. И на это не способны Неумирающие. Этот дар им был недоступен.