— Я пока еще с местоположением сокровища не определилась, — призналась она. — А зачем тебе замурованный?
— Надо…
— Раз надо, значит, замуруем. Покажи кого!
Я задумалась. В принципе, список я в уме накидала быстро. Но пока отловишь, пока замуруешь, пока он там богу душу отдаст… А нет, эти не отдадут, еще и меня саму замуруют. Нет, надо искать давних. Буду развивать способности. Раз уж нашлись. Эх, знать бы еще, на что эти способности распространяются и как проявляются. Спиваться мне категорически не хотелось.
— Завтракать! — рявкнула Алена, заглядывая в комнату. — Арсюша поджарил омлет. Гадость жуткая, но больше есть нечего. Давайте, пока Василий Петрович до него не добрался. До омлета, Арсюшу он как огня боится.
— Я тоже, — прошипела Анька. — Как взгляну на его «украшения» под глазами, так автоматически креститься начинаю. Даром что я ведьма.
— Ты пока не ведьма, — осадила ее наша хозяйка. — Вы все пока не пойми кто. Особенно Маринка.
— Я? — Обида затопила все мое существо. — Да я…
— Кто? — Алена демонстративно постучала ногтем по косяку двери.
— Змеюкой буду! — выпалила я и рванула в ванную.
Омлет есть я принципиально не стану. Наемся гамбургеров в «Макдоналдсе». И пойду искать с Ольгой сокровища. А этого, с корявой аурой, пусть Арсюша сам вылечивает. Вот увидел первый, что с ним что-то не так, вот пусть и занимается. С Аленой в паре. И права Анька, может, мы и не пойми кто, но у нас у каждой на эту жизнь исключительно свои планы.
Мы сидели с Олькой в «Макдоналдсе» и уплетали гамбургеры. Арсюшин омлет есть отказались все. Наш бескрылый ангел умудрился запихать в него брокколи и шпинат. Никто не спорит, оно, может, и полезно, но малосъедобно. Так что пусть ест это сам. Ну или с Василием Петровичем поделится. Тот как раз бродил около кухни с непонятными целями. Может, был голодный?
В общем, народ разбежался кто куда, а мы с Олькой отправились искать сокровища. Вернее, решили определиться, в какой подвал нам сунуться.
— Смотри, вот эти вот линии вроде обозначают Невский проспект. — Оля склонилась над кусочком пергамента, испещренного множеством тонких и абсолютно одинаковых линий.
— Пусть будет Невский, — охотно согласилась я, с удовольствием откусывая от булки. — Только ничего, что пергаменту навскидку лет пятьсот?
— И что?
— Питеру всего триста недавно стукнуло, Невский проспект гораздо моложе.
— Знаешь что! — возмутилась подруга. — Во-первых, этот план могли составлять провидцы, которые знали, кто и когда спрячет сокровища. Вот ты же можешь сказать, что будет через три месяца?