– Ты ведёшь себя, как мальчишка. Чего ты хочешь?
– Тебя, – спокойно ответил он, хлопнув дверцей машины на заднем фоне.
– А из доступного?
– А ты недоступна?
– Ты обещал, что ты отвалишь, – я начала раздражаться, и это засквозило в моём голосе.
– Я не из тех, кто держит свои обещания, – бросил Артур, – Я позвоню позже.
Он отключился в тот момент, когда рядом с ним раздались голоса и женский смех. Я удивлённо посмотрела на телефон, и приподняла брови.
Что он вообще о себе думает?
Выключив мобильник, я засунула его в карман джинсов и поджала губы.
– Кто звонил? – спросил Джексон, когда я поравнялась с ним.
– Неважно.
– Твой музейный экспонат? – не унимался он, комкая бумагу от хот–дога, и бросая её в урну на нашем пути.
– Неважно, – резко сказала я.
– Фу, ты чего такая злая?
– Просто… – я перевела дыхание и мысленно посчитала до пяти, – Он меня бесит.
– Почему?
– Просто бесит. Он обещал, что не будет звонить; и звонит. Говорит гадости, а потом извиняется. Бесит, – в сердцах выпалила я, выбросив недоеденное мороженое прямо на тротуар.
Оно мгновенно растеклось белой лужей на раскалённый асфальт. Прохожие одарили меня осуждающими взглядами.
– Ему сколько лет? – серьёзно спросил Джексон, когда мы снова зашагали по улице, после моего небольшого выступления.
– Не знаю. Лет тридцать, наверное.
– Судя по описанию – тринадцать, – он звонко рассмеялся, а потом обхватил меня свободной рукой за плечи, – Хочешь, мы с ребятами набьём ему морду? Уверен, он не сможет долго отмахиваться от толпы голубых мальчиков, – прижав меня к себе, пропел Женька.
Я вспомнила несколько фраз, брошенных Артуром; то ли ненароком, то ли специально. Потом вспомнила его лицо, перекошенное от ярости, когда он бил того парня из клуба. Отрицательно помотала головой и ответила:
– Неважно.
17
Натали ждала нас, растянувшись на диване и расписывая свой гипс чёрным маркером.
– Привет, – задумчиво произнесла она, старательно выводя какие–то каракули на бинтах.
– Чем занимаешься? – спросили мы одновременно.
– Пишу автографы. Хотите? – подняв голову, она протянула маркер, – Я попрошу, чтобы его сняли аккуратно, и оставлю на память.
– Давай, – Джексон подпрыгнул к дивану и перехватил у неё маркер.
Подняв ногу, Ната позволила ему сесть на диван. Джексон обхватил несчастную конечность Наташки рукой, и начал старательно выводить что–то на гипсе, высунув язык и ехидно ухмыляясь.
– Что ты пишешь? – вырвалось у меня, пока я вытаскивала из сумки краску для волос и футляр с инструментами Джексона.
Посмотрев на недовязанную шапку, я вытащила и её вместе с клубком ниток, решив воспользоваться возможностью её доделать; всё равно они будут заняты.