На восстановление завода были брошены огромные средства. Казалось, вся губерния работала только на него. Из нейтральной Швеции за золото спешно доставили новейшее оборудование, и пороховой завод возродили за какой-нибудь месяц-полтора, и он вновь натуженно запыхал своими многочисленными трубами, чтобы в пороховом огне сжигало свои жизни вражеское воинство.
Вскоре Черная вдова объявил Двойнику, что он со своими людьми на заводе должны играть главную роль в подготовке новой диверсионной акции. Но на этот раз их накрыла контрразведка Казанского военного округа. Агенту удалось скрыться. Правда, резидент решил, что в этом провале полностью виноват сам Двойник. Ну а последней каплей, склонившей весы приговора к смерти для Хагена, оказалась история с неудачной вербовкой начальника чистопольской школы прапорщиков. А эшафот для Двойника приготовили на Воскресенской улице.
Конечно, кайзеровский агент не стал дожидаться, когда его освежуют свои. Он посчитал за благо лечь на дно. Но однажды, находясь в казанских номерах «Франции», Двойник подслушал разговор двух мужчин, из которого понял, что ведется не только подготовка к ограблению Казанского банка, где хранился золотой запас России, но и взрыв порохового завода. Хаген понял, что в этих акциях не обойдется без длинных рук его бывшего шефа, Черной вдовы. И он решил, что наступил самый подходящий момент, чтобы пустить чека по следу этих субъектов. Короче, желая, чтоб чекисты вышли на самого резидента. «Когда у него возникнут проблемы, ему будет не до меня»,— рассуждал опальный агент. И он черкнул в чека анонимку.
Шло время, ничего не менялось, но шестым чувством он стал ощущать, что неизвестность, как стальной обруч, вот-вот крепко сомкнется вокруг него. Правда, Двойник теперь больше боялся чека, чем своих. Вскоре окончательно пришел к выводу: надо бежать из этой губернии на все четыре стороны, иначе головы не сносить. Решиться на это сразу он не мог. Флора не собиралась покинуть Казань. А любовь к ней была какой-то даже болезненной. Свою жизнь без Флоры он не представлял. Ее красоту сравнивали с красотой легендарной царицы Сююмбеки.
Двойник не доложил шефу, как требовала того инструкция, о своих контактах с Флорой, но резидент все равно узнал об этом. Выкидник с упорством следователя допытывался у Хагена, насколько глубоки его чувства к этой женщине. Он, конечно же, утверждал, что Флора — обычная для него женщина, с которой он познакомился в шалмане «дяди Кости»,— главаря банды Суконной слободы. Хаген прекрасно понимал: скажи он этому тупому связнику о своей любви к звезде подпольного публичного дома, которая по сути там была лишь приманкой, — участь его была бы решена прямо в номере гостиницы «Булгар», где он остановился. Ведь разведчик, влюбленный в женщину из стана неприятеля, — это добровольный пленник сумасшедших чувств, над которыми властвуют, как волшебники, не только его возлюбленная, но и ее хозяева. Такой разведчик стоит на пороге предательства или провала. Лишь взаимная любовь, как спасательный круг, еще может помочь влюбленным.