В мае восемнадцатого года Хаген понял, что Флорой заинтересовалась чека, и решил не искушать судьбу, а убраться из Казани подобру-поздорову. Но человек предполагает, а Господь располагает. В последний раз в ресторане «Казанское подворье» Двойник лицом к лицу столкнулся со своим бывшим связником Выкидником и мордастым мужчиной, которого он видел в московском ресторане «Яр» и на Воскресенской улице в Казани.
Хаген отужинал и собирался было уходить, как за спиной раздался знакомый голос:
— Не занято? Можно к вам?
Двойник резко обернулся и еле выдавил нечленораздельное.
Но не менее опешил и Выкидник, который сразу же узнал его:
— Вот те на! Пропащая душа…
«Живая душа, — чуть не слетело с языка у Хагена, — а не пропащая, как вам хотелось бы». Но он лишь развел руками и лихорадочно начал соображать: как уйти от этих архангелов, которые все сделают, чтобы отправить его душу на небо, а плоть — на кладбище. Двойник от этой мрачной мысли инстинктивно встал и нервно проронил: «Тороплюсь. Простите. Там меня ждут. До свидания». Но мордастый мужик, сообразивший, с кем имеет дело, схватил, будто клещами, его за локоть и тихо посадил на место.
— Не спеши, — тихо, как змея, прошипел Выкидник и обвел большой зал ресторана тяжелым взглядом.
«Примеряется, гад, можно ли меня прикончить прямо здесь»,— мелькнула у Двойника мысль. Ведь он знал повадки своего бывшего связника. Однажды тот заколол свою жертву прямо в буфете театра почти на виду у всей честной публики. Выкидник никогда не расставался со стеком, точнее, со стальной заостренной мотоциклетной спицей, сработанной под стек. Он без видимых усилий натренированным движением мгновенно прокалывал человеку сердце. Жертва не успевала даже вскрикнуть, и мертвый человек тихо склонялся над столом или откидывался на спинку стула, будто хотел немного отдохнуть. А убийца как ни в чем не бывало вставал и удалялся.
И сейчас стек был у него в руке, готовый в любую секунду умертвить Хагена. Но Двойник, увидев за соседним столом красноармейских командиров, несколько успокоился. Вряд ли Выкидник будет рисковать сейчас, решил он.
Тем временем подошел официант и принял заказ гостей. А мордастый мужчина, когда к их столу припорхнула смазливая девица, чей заработок зависел от озабоченных мужчин, начал, как показалось сначала Двойнику, бахвалиться своими познаниями иностранной литературы.
— Господа. Простите, товарищи… — криво ухмыльнулся мордастый, он же бывший жандармский ротмистр Казимаков. — Я надеюсь, что вы различаете авентюру от авантюры? А?.. — Он немного выждал и продолжил: — Так вот, в авентюре о том, как Зигфрид был убит, — бывший жандарм недобро глянул на своих слушателей, — речь веду о «Песне о нибелунгах», о героическом эпосе германских народов. Там есть такие строки: