Тем временем Выкидник положил руку со стеком на стол. Острие стека было нацелено прямо в грудь Хагена. Теперь осталось убийце сделать, как фехтовальщику, резкий выпад — и все будет кончено. Двойник от этой перспективы быстро пришел в себя. Он внешне беззаботно откинулся на спинку стула, дабы быть подальше от острия стека, а руки, как арестант, заломил за спину и притворно потянулся, хрустнув суставами. Его враги и не подозревали, что он приготовил им неприятный сюрприз: в рукаве пиджака на резинке у него был маленький, как игрушка, дамский браунинг, всегда готовый к стрельбе. Двойник незаметным движением вытащил спасительное оружие и снял предохранитель. И как только Выкидник чуть подался вперед, чтобы сделать молниеносный выпад, Двойник резко подался в сторону и в ту же секунду пальнул из браунинга в лицо нападавшему. Выстрелить в его мордатого спутника он не успел: тот юркнул под стол и присел. Двойник по инерции пальнул из браунинга в стол и, низко пригнувшись, рванулся к окну.
Визг, крики заглушили музыку. Весь зал разом пришел в движение.
Беглец оглянулся, увидел, что Казимаков прицелился в него из револьвера, и бросился на пол. Прогремели выстрелы. Падая, Двойник выпустил из руки браунинг, точнее, оружие утянула обратно в рукав резинка. Не мешкая, он сунул было руку в карман, чтобы достать свой двенадцатизарядный «манлихер» — подарок самого кайзера Вильгельма II, — но в этот момент на него кинулся какой-то худощавый парень. Но агент ударил его ногой так, что тот, падая, опрокинул соседний стол со всей посудой и снедью.
Хаген выхватил свой «манлихер» и наугад пальнул в сторону Казимакова. Какая-то толстая молодая женщина, стоявшая у мраморной колонны, истошно заверещала: «Ой, убили!! Помогите!!»
Паника охватила весь зал. Падали стулья, летела на пол посуда. Оркестр разбежался.
— В зале кон-нтр-ра-а!! Переодетое офицерье-о!! — истошно орал мужчина в синей косоворотке, размахивая наганом. — Держите их!!
Но ни к Казимакову, ни к Двойнику никто не приближался. Да и трудно было разобраться в этом хаосе, где же находится контра. Каждый в зале думал только о собственном спасении.
Из боковой двери соседнего зала выскочил милиционер в форме и закричал:
— Ложись!! Всем ложиться!! — Он выхватил из кобуры оружие и выстрелил в потолок, полагая, видимо, что теперь-то ошалелая толпа внемлет его требованию. Но его приказу подчинились единицы. Толпа горной рекой хлынула в дверь, к лестнице.
Двойник, дважды полыхнув в сторону Казимакова, вскочил на ноги, схватил стул и с разворотом, как дискобол, со всей силой метнул его в окно. Со звоном посыпались стекла на тротуар. Стреляя, не целясь, в то место, где залег, как солдат на стрельбище, бывший жандарм, вскочил на подоконник и прыгнул вниз. Ему повезло и на этот раз: свалился прямо на старика нищего, который, не имея представления, что творится на верхнем этаже ресторана и почему рассыпалась толпа, что осаждала вход в это увеселительное заведение, протягивал руку за милостыней.