Чекисты на какое-то мгновение замерли, но Брауде направила ствол пистолета на хозяина комнаты и негромко скомандовала:
— Выйди-ка, дружок, сюда. Мы из чека, поговорить надо.
Сытая самодовольная физиономия вмиг скривилась от страха, потом от злости. Мужчина отпрянул внутрь комнаты, и в ту же секунду дверь с грохотом захлопнулась.
Алексей рванулся к двери, но было уже поздно. Ее успели закрыть.
— Назад! От двери! — Брауде рванула своего помощника к себе. И в тот же миг выстрелы и разлетающиеся от дверей мелкие древесные фонтанчики слились воедино. Чекист отделался лишь несколькими острыми занозами в лицо.
— Выходи, дом окружен! — крикнула Брауде, плотно прижимаясь к каменной стене.
Но в ответ снова прозвучали выстрелы.
За дверью раздался грохот.
«Заваливают выход»,— догадалась Брауде и выстрелила в дверь.
Из комнаты раздался женский вопль.
— Застрелю, проститутка! — по-бычьи заревел мужчина. — Подмахивала и нам, и чека! — Из-за двери доносились тяжелые пощечины.
— Кончай ты с ней! Идиот! Нашел время воспитывать, — донесся злой голос другого бандита. — Выколачивай, Бык, рамы.
Со звоном посыпались стекла. Чекисты открыли огонь по двери, чтобы помешать преступникам бежать через окно. Ведь второй этаж гостиницы не так уж высоко был над землей. К тому же рядом с окном проходила водосточная труба.
— Сдавайтесь! — крикнула Брауде.
— На-кось… — Бандит разразился трехэтажным матом.
— Ой, миленькие, я никого не предавала, — голосила за стеной женщина. — Ой, родненькие, я никого не приводила сюда. Ой, хорошие мои, я ведь не знала, кто вы такие. Ой… ой… ой…
— Хватит, сука, скулить, — грубо одернул один из бандитов. — Если хочешь жить, спускайся вниз по трубе. Ну! Живо, проститутка! И стой под окном. Жди меня. Не то — пристрелю!
Наступила тишина. Только было слышно затихающее всхлипывание женщины.
— Эй, легавые! — заорал во всю бычью глотку бандит. — В окне ваша подсадная утка! Палите таперича в ейный зад. Клизму делайте!
— Что это они там задумали? — забеспокоился Алексей. — Уж не хотят ли из нее сделать заложницу или использовать в качестве живого щита?
— Может, и так. — Брауде прислушалась и прошептала. — Ты останься здесь. Смотри в оба. Они что-то там замышляют.
Касым-абый стоял на пороге входной двери и держал под прицелом своего нагана верхнее угловое окно. Через него по водосточной трубе только что спустилась насмерть испуганная женщина и встала как вкопанная под окном. В это время из окна высунулся по пояс бандит с двумя револьверами в руках и открыл сразу из обоих стволов бешеную стрельбу. Одна из пуль, ударившись в край дверного проема, осыпала красноармейца кирпичной крошкой и, зажужжав, как шмель, унеслась в сторону. Красноармеец, инстинктивно зажмурившись, отпрянул назад. И именно в этот момент второй бандит прыгнул из окна прямо на спину Зайнаб, использовав ее в качестве своеобразного амортизационного мешка. И, уже мягко падая на землю, вернее, на несчастную женщину, мужчина, словно цирковой акробат, сделал кувырок через голову, мгновенно вскочил на ноги и понесся, обгоняя ветер, к базарной толпе. Бандит резонно рассчитал, что теперь вряд ли будут стрелять в него: ведь любой промах — и пуля достанется кому-то из невиновных. Базарная толпа, заслышав выстрелы, пришла, как растревоженный муравейник, в движение. Хоть люда тут порядком поубавилось, покуда шла стрельба, но мешочники и торговцы не успели еще спрятать свой товар в безопасное место, а потому мельтешили тут и там.