– Вы не у меня должны просить прощения, Ильмар, – говорю я, громко всхлипывая, – А у брата. Именно он будет сидеть вместо вас восемь лет в тюрьме. За ваше преступление.
– Знаю, знаю, – он виновато опускает глаза, прикрытые козырьком чёрной кепки, – Я просил прощения и у него. Но перед вами тоже виноват. Мне, правда, очень жаль, – повторяется он.
Смотреть на него ещё больнее. Почему он здесь, а не его брат? Почему он, а не Эрвин?
– Простите, что… Мне жаль, – в третий раз повторяет он, отпуская моё плечо.
– Я надеюсь, это принесёт вам счастье – то, что вы сломали нам жизнь, – выпаливаю я, – Вам, вашей жене и будущему ребёнку!
Он вздрагивает, словно я ударила его наотмашь. Сжимает губы, отворачивается и уходит. Я медленно сажусь на капот своей машины и больше не сдерживаю рыданий – просто утыкаюсь лицом в ладони и плачу.
Омываю слезами свою неудачную любовь.
Когда воды в моём теле больше не осталось, я вытерла лицо, открыла машину и села на водительское сиденье. Закрыла глаза, опустив голову на подголовник и вернулась туда, в наши последние дни вместе, ругая себя за мазохизм.
Но всё, что у меня осталось от него, от нас – это воспоминания.
ШАБЛОНЫ
I kinda noticed something went right
In your colorful face
It's kind of weird to me
Since you're so fine
If it's up to me your face'll change
Justin Timberlake «Like I love You»
Ледяной воздух кружил под ногами и врывался прямо под юбку – дёрнуло же надеть чулки, вместо плотных и тёплых колготок. И для кого так старательно наряжалась? Мужчина оказался ниже меня ростом, с приличным пивным пузом – не чета кубикам пресса, которые были на его фотографии в интернете.
Почему я вообще пошла на это свидание? Мало того, что пришлось тратить на дорогу почти час времени, так ещё и оказалась в Богом забытом кабаке с «живой» музыкой – караоке. Если бы я знала, что в этом заведении будут орать «Владимирский централ» практически без остановки, я бы надела спортивный костюм и взяла с собой пакет семечек, чтобы соответствовать обстановке. Но нет же. И причёску соорудила, лицо нарисовала, юбку с блузкой приличную нашла в шкафу. Даже тонкие капроновые чулки со стрелкой сзади напялила. И всё это для кого?
Для чувака, который в свои сорок выглядит на все пятьдесят; зачёсывает жидкие волосики на лысину; и, по всей видимости, не слышал о том, что такое дезодорант.
Я глубоко вдохнула морозный февральский воздух и покачала головой. Попыталась включить свой мобильный ещё раз, но тот разрядился полностью. Осмотр улицы не показал ни одной машины с шашечками, и я уныло побрела в сторону шоссе – может быть повезёт, и поймаю такси или попутку.