Грир набрала полную грудь воздуха. Рано или поздно они столкнуться друг с другом, и при встрече нужно быть сильной. Такой же стойкой, как на постоялом дворе, когда она разорвала их с Севом отношения, не проронив ни единой слезинки. В его присутствии, по крайней мере.
– Кого-то ищешь? – спросила Маргарит.
– Нет. – Грир заставила себя широко улыбнуться. – Спасибо, что сопровождаешь меня сегодня вечером. Нам так редко удавалось навещать друг друга.
– Я рада, что ты пригласила меня. Эш уехал из города по делам, и я просто счастлива отвлечься. Жаль только, что Клео нездоровится.
– Она много времени проводила с лордом Квиббли.
– Лордом Квиббли? Этим древним стариком, который, только мы приехали, чуть ли не напал на нас с расспросами о Клео?
– Им самым. – Грир удобнее устроилась на стуле с жесткой спинкой и вздохнула, не понимая, почему Клео поощряет ухаживания старика. – Думаю, ей понадобилась передышка от его внимания.
– Могу понять.
Маргарит передернуло, и Грир не смогла удержаться и поддразнила:
– Не все могут выйти замуж за Адониса.
Маргарит дерзко улыбнулась и прошептала в ответ:
– Верно. С ним никто не сравнится.
Грир фыркнула:
– Хвастунишка.
– Хотя тот джентльмен, который только вошел в зал и не сводит с тебя глаз, будет на втором месте.
Грир огляделась и уперлась взглядом в Севастьяна, высокого и красивого в своем черном пиджаке. Только принц пришел не один.
Рядом стоял его вездесущий кузен, а сопровождали их две леди. Одна постарше – мать, как догадалась Грир по ее схожести с молодой светловолосой женщиной, которую Сев галантно вел к стулу.
У Грир горели глаза. А он времени даром не терял.
– Грир, ты хорошо себя чувствуешь?
Та кивнула, вперив болевшие глаза в затылок Севу, расположившемуся на два ряда впереди.
От усилий сохранить самообладание у нее руки затряслись на коленях.
Когда певица, взяв последнюю ноту, завершила выступление, комната разразилась аплодисментами.
Дрожа, Грир поднялась на ноги.
– Извини, Маргарит. Мне нужно немного воздуха.
– Хочешь, я пойду с…
– Нет. Я всего на минутку. – Если придется уступить слезам, она не хотела, чтобы сестра стала свидетелем ее слабости. Они только начинали узнавать друг друга. Грир предпочла бы, чтобы Маргарит не знала о ее чувствах к мужчине намного выше по положению, которые приведут разве что к разбитому сердцу.
Она мельком посмотрела на отца, когда убегала: тот стоял в углу с другими джентльменами, не особенно склонными оценивать музыкальное исполнение вечера. Грир проигнорировала недовольный вид Джека. Она избегала взглядов присутствующих, а тем более взгляда темноволосого, золотоглазого принца, которого вычеркнула из своей жизни. Моргая, чтобы избавиться от жжения в глазах, Грир быстрыми шагами поспешила по паркету к выходу из бального зала,. Подумала, может, отпроситься с вечера и поехать домой – сказать всем, что больна чем-то, например, заразилась от Клео.