Грир, не мигая, смотрела, как Сев приближался к ней.
– Просто хотела высказаться: вы неисправимый хам… так скандально флиртовать со мной накануне бегства! Не хотелось, чтобы вы уехали, не зная, какого я о вас мнения.
– О. Хам. Вижу, как важно было сообщить мне об этом. – Сев задумчиво кивнул, радуясь сейчас жизни, как не радовался уже много лет. Не то, что на войне… когда все, на чем он был сосредоточен, это элементарное выживание, как собственное, так подчиненных. Теперь Сев наслаждался каждым разговором с мисс Хадли. Сердце забилось быстрее.
Лицо Грир раскраснелось.
–При вас я начинаю говорить… глупости.
– Я бы не назвал это глупостью. Скорее ревностью.
– Я не ревновала, – возразила Грир, следя за ним взглядом пойманного в ловушку зверька. Она отступила назад и охнула, когда наткнулась на шкаф.
Принц улыбнулся шире. Идти ей некуда. Грир придется посмотреть ему в лицо и сказать правду о том, что привело ее сюда. Правду о своем желании.
– А теперь вы знаете, что я не безнадежен? Что я несобирался тайно сбегать с леди Либби?
Ресницы Грир затрепетали.
– Да. Я ошиблась.
Взгляд принца упал на бешено пульсирующую жилку на ее шее.
–Мне нужно идти, – еле слышно прошептала Грир.
Сев поднял руку, обводя пустое пространство вокруг них.
– И упустить такую прекрасную возможность?
Грир пронзила его взглядом.
– Какую еще возможность?
Сев усмехнулся и упер руки по обе стороны от нее. Оказавшись в плену, Грир с шипением прижалась спиной и затылком к дорогому ореховому дереву шкафа.
Севастьян нежно поцеловал изгиб ее шеи.
– Возможность для этого, – он поцеловал выше, – для этого, – потянулся губами к ее уху и поцеловал чуть ниже нежной раковины, – и этого.
Грир вздохнула и еле слышно произнесла:
– Нет.
Он обратил внимание на другую сторону шеи. Вдохнул сладкий аромат, головокружительный и опьяняющий.
– Нет? А если здесь? – Сев поцеловал ее в шею, задев зубами цепочку.
Грир, сжав зубы, резко выдохнула.
Она уронила руки ему на плечи, чуть сжала, словно не зная, оттолкнуть его подальше или притянуть ближе.
Сев отстранился, посмотрел на нее сверху вниз и склонил голову, чтобы их лбы соприкоснулись. Он почувствовал ее теплое дыхание, такое упоительно приятное, что стало трудно держать себя в руках и бороться с потребностью обладать ею.
– Я хочу тебя, - с яростью прорычал он, прижимая ладони к шкафу, пока тот не заскрипел под давлением. Горло сдавило, когда Севастьян попытался найти слова, которые убедили бы ее отбросить приличия и с охотой броситься к нему… в большую кровать под балдахином.