Как-то вечером, после нескольких недель трезвости, я лежу в своей постели и рассматриваю груду дисков в углу спальни. Я поднимаюсь, подхожу к стойке и начинаю перебирать их. Нахожу Indigo Girls. Держу диск в руке и думаю, стоит ли позволять им петь для меня. Открываю футляр, вставляю серебристый диск в плеер, нажимаю кнопку. А потом ложусь в постель и жду, когда музыка начнет терзать меня. Звучит музыка, и я ощущаю боль, как это происходило всегда. Я задерживаю дыхание, но сразу же понимаю, что боль иная, не та, к которой я уже привыкла. Прежде я чувствовала себя выброшенной из жизни и одинокой, словно рассматривала фотографию вечеринки, на которую меня не пригласили. Но сейчас я испытываю другие чувства. Меня куда-то тянет, словно музыка стала мостиком между этими двумя девушками и мной. Мне становится хорошо. Девушки говорят мне, что чувствовать так сильно и знать так мало – это нормально. Они твердят, что моя печаль не нова, а стара как мир. Я несколько часов слушаю один и тот же диск, и каждая песня ослабляет мое одиночество, делая меня частью вселенского тайного сестричества. Постепенно внутри меня зарождается радость. Эта радость поднимает меня на ноги, и я начинаю танцевать. Я танцую в спальне, одна – с Эми и Эмили. Меня никто не видит, а значит, мне не нужно притворяться. Я просто танцую. Кружусь, кружусь…
Это становится моим ритуалом. Каждый вечер я закрываю дверь спальни и встречаюсь с Indigo Girls – вместо пьянки. Иногда я кружусь, но обычно просто лежу в постели и в полной мере ощущаю свои чувства. Музыка – безопасный способ быть человечной. За время проигрывания одной песни я могу перечувствовать все – радость и надежду, ужас и ярость, и любовь. А потом я отпускаю чувства. Песня всегда кончается. Я каждый раз выживаю. И так я понимаю, что мне становится лучше: я могу пережить красоту музыки. Я приняла одно из самых опасных приглашений жизни: приглашение к чувствам.
Я гадаю, на что еще способно мое тело. Слушая музыку, я кладу руки на растущий живот. Я чувствую, как расширяются мои бедра, наливаются силой груди, округляются щеки. И я благодарна за это. Впервые в жизни я хочу быть большой. Я хочу поправиться настолько, чтобы выносить своего ребенка. Интересно, а что делает Крейг? Веселится с друзьями? Или тоже лежит в постели, гадая, как реагировать на полученное приглашение?
Крейг звонит и зовет меня на ужин. Он должен приехать за мной. Я жду его у окна. Увидев, как он выбирается из машины, я ощущаю прилив любви и облегчение. Я могу со всем справиться одна, но не хочу этого. Я хочу иметь семью.