– Не стоит беспокоиться, – бормочу я сестре. – Ничего не выйдет.
Она молчит, а потом решительно говорит:
– Пожалуй, сейчас единственно правильное решение – прекратить принимать решения.
Она права. Она понимает, что я пытаюсь избавиться от боли с помощью определенности, словно правильное решение принесет мне облегчение. Я погружаюсь в зыбучие пески тревожности: чем отчаяннее я пытаюсь выбраться, тем глубже тону. Единственный способ выжить – не делать резких движений, смириться с дискомфортом и обрести покой без ответов. Я не знаю. Истина заключается в том, что я просто не знаю, что с нами будет.
Я обращаюсь к единственной стратегии, которую сейчас способна придумать. Когда-то она помогла мне бросить пить: Нужно Делать Шаг За Шагом. Возможно, я никогда не увижу конца пути, но если постараюсь как следует, то смогу увидеть следующий шаг. Я решаю каждый день несколько минут сидеть в полном покое, не обращая внимания на любые другие голоса, и повторять: «Хлеб мой насущный даруй мне днесь. Я не знаю, что случится завтра, но сегодня даруй мне достаточно сил, мудрости и покоя, чтобы справиться с тем, что грядет. Помоги мне забыть о серьезных решениях, которые будут приняты сами, и просто сосредоточиться на малом». А после этого я буду пытаться делать то, что кажется мне правильным, и верить, что завтра получу все, чего потребует этот день.
* * *
День за днем тихий внутренний голос настаивает на том, что правильно будет держаться подальше от Крейга. Я не хочу, чтобы эта мысль была верной. Я хочу, чтобы голос позволил нам сорваться с крючка. Но стоит мне успокоиться, как внутренняя мудрость подсказывает, что, покинув Крейга, я останусь вместе с Богом, истиной и светом. Возвращение к Крейгу ради того, чтобы справиться со смятением и одиночеством, станет предательством самой себя. Это – единственное, чего я не могу сделать. Я могу сделать второй, самый трудный, шаг в мире – могу оставить Крейга, разрушить собственную семью, попробовать жить в одиночку. И тогда мне не придется делать невозможное – предавать себя. Я хочу понять, есть ли на земле кто-то, кто не предаст меня? Я должна ответить себе: «Да! Посмотри в зеркало. Она тебя не предаст». И тут же мой вопрос меняется. Я перестаю думать, смогу ли когда-нибудь доверять Крейгу. Я спрашиваю: «Смогу ли я доверять себе самой?» Это важнейший вопрос. И я приступаю к тяжелому труду. Я развиваю доверие к себе самой. Я хочу быть человеком, способным позаботиться о себе.
Мы с Богом знаем, что делать, но все становится неопределенным, когда я пытаюсь объяснить свои чувства другим людям. Когда меня спрашивают, что произошло, мне хочется схватить хрустальную вазу и разбить ее вдребезги.