Мое горе – это несокрушимая кирпичная стена. Она стоит прямо передо мной. Я хочу снести ее, разрушить до основания, не оставить камня на камне. Мне нужно попасть за стену, чтобы увидеть, что ждет меня на пути. Но стена меня не пускает. Я не могу ни забраться на нее, ни вытащить из нее кирпичи. Я могу лишь обессиленно прислониться к ней. Горе – это всего лишь болезненное ожидание, ужасающее терпение. Горе невозможно устранить, преодолеть, перехитрить. Его можно лишь пережить. Чтобы выжить, нужно покориться кирпичной стене.
Продвижения вперед не существует. Каждый день я просыпаюсь и двигаюсь по тому же самому пути горя, депрессии, ярости и ужаса. По дороге в мою душу прокрадываются теплые воспоминания. Крейг с детьми будят меня в день рождения. С хихиканьем они на цыпочках приближаются к моей спальне – и появляются в специально сделанных по заказу Крейга футболках с фотографиями нашей свадьбы. Я вспоминаю слезы Крейга, когда он впервые взял на руки маленькую Тиш. А вот Крейг будит меня среди ночи, чтобы показать, как трое наших детей и обе собаки пробрались к нам в постель. Все это мы делали вместе. Мы построили семью. Мы так много потеряли, и я тоскую по всему этому. Но скучаю ли я по тому, что мы сделали, или по мужчине, который помог мне сделать это? Я не знаю. Как теннисный мячик, я мечусь между дорогой в ад и радостным возвращением домой.
* * *
Я сижу на пляже с родителями и наблюдаю, как дети играют возле воды.
– Я с ним развожусь, – говорю я.
Папа кивает:
– Некоторые всю жизнь живут вместе ради детей, но оживают лишь тогда, когда их партнер умирает. И все вокруг, включая и детей, думают: «Почему, черт побери, она не сделала этого раньше? У нее могла быть целая жизнь». Поступай так, как считаешь нужным. У нас есть сбережения и время. Мы будем с тобой.
Я смотрю на папу и успокаиваюсь. Я пытаюсь сохранить это ощущение, но потом взгляд мой падает на детей, которые гоняются друг за другом по пляжу. И спокойствие тут же исчезает. Нет, нет! Этот план не сработает. Он просто не может сработать. Я не могу потерять их. Если речь идет о том, чтобы не разбивать их сердца, я готова притворяться вечно.
На следующий день я звоню сестре и объявляю:
– Я решила, что останусь. Я буду бороться. Я сделаю так, чтобы моя семья сохранилась.
– Хорошо, – отвечает Аманда. – Я с тобой, и мы вместе пройдем каждый шаг этого пути.
Во мне зарождается надежда. Да! Это и есть ответ! Но потом я вижу свое отражение в зеркале и думаю: «Нет, это не сработает. Никогда! Я не смогу притворяться!» Моя надежда исчезает.