Муж ее выслушал, сказал: «А съезди-ка, милая, к возлюбленному пока одна, и коль все будет хорошо, поговорим о разводе и детях». И детей к бабушке отвез. Поехала она в Тбилиси, а там неожиданность – жена и дети. И грузин удивляется:
– Дарагая, я тэбя па ресторанам вадыл? Вадыл. Падарки дэлал? Дэлал. Тебе было харашо? Харашо! Так что тебе еще надо?! Езжай снова на курорт, и тебе снова будет харашо!
Вернулась она домой, а муж – вот тебе развод, вот тебе однокомнатная квартира, а дети со мной будут, у тебя же даже специальности нет, ты себя не прокормишь. Теперь она на курорты не ездит, работает в поликлинике санитаркой – мама пристроила.
Вдоль берега прохаживались несколько пар, человек пять спали на лежаках, укрывшись пледами. Дима дошел до четвертой карты и вдруг увидел на краю волнореза знакомый силуэт. Это была Настя – она сидела и совсем по-детски болтала ногами. Дул слабый ветер. Он играл волосами Насти, но она как будто не замечала.
– Буны хватит на всех? – спросил Дима, подойдя к ней.
Настя посмотрела на него снизу вверх. На ее губах играла улыбка. Он замер – это была та самая улыбка. Та самая, которую он перестал искать, но в глубине души все-таки надеялся найти. Вот оно что! Теперь понятно, почему он весь день не находил себе места!
– Конечно хватит. – Настя ловко собрала волосы в хвост и затянула резинкой. – Садитесь, я не кусаюсь.
– Как сказать…
– Да бросьте!
Дима сел рядом и пожалел, что ее волосы уже не треплет ветер.
– Вы сердитесь не меня?
– Нет, – он мотнул головой, – как можно сердиться, если человек говорит правду?
Они посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, засмеялись. Ее смех оказался звонким и переливчатым. Сердце Димы забилось как птица в клетке, и по телу прошла волнующая дрожь. Он наклонил голову, чтобы Настя не видела его лица. Наверняка на нем сейчас то самое выражение, которое папа называет дурацким.
– Ну, тогда давайте знакомиться по-настоящему, – сказала Настя и протянула руку. Было видно, что она с трудом сдерживает смех. – Анастасия Палий.
– Дмитрий Хованский.
И они снова засмеялись. А потом разом прекратили и посмотрели друг другу в глаза. Диме показалось, что он увидел там огоньки. А может, в глазах Насти всего лишь отражалось небо с луной и звездами?
На ее шее, на цепочке, висела подвеска с изображением белой розы на синей эмали.
– Какая красивая штучка!
– Это ростовская финифть тридцатых годов, мне ее подарил один очень хороший человек.
– Мужчина?
– Конечно, такие подарки делают только мужчины. – Настя хитро прищурилась.
– Вот и отлично… – сказал Дима, но ничего «отличного» он в этом не видел.