— Пустяк с летальным исходом? Почему бы и нет? Нечто такое, чему предаются по тайному влечению, старательно скрываемому от окружающих… И при этом мы с вами подобного, может, и не стыдились бы. Возможно, только известную категорию людей разоблачение подобной страстишки компрометировало бы.
— Круг замкнулся, — заметил я, — вы вернулись к тому, в чем меня упрекали: к психологии.
За окном просигналили. Доктор поднялся — он показался мне неожиданно молодым, — посмотрел вниз и погрозил пальцем. Гудки оборвались. Я с удивлением обнаружил, что смеркается, взглянул на часы, и мне стало не по себе — я сидел у него четвертый час! Встал, чтобы попрощаться, но Барт и слышать об этом не хотел.
— О нет, дорогой мой. Во-первых, вы останетесь ужинать, во-вторых, мы ни о чем не договорились, а в-третьих, или, скорей, во-первых, я хочу перед вами извиниться. Я поменялся с вами ролями! Взялся за вас, как следователь! Не стану скрывать: у меня была определенная цель, может быть, недостойная хозяина дома. Мне хотелось узнать о вас и через вас то, чего нельзя почерпнуть из материалов. Атмосферу дела способен передать только живой человек, в этом я убежден. Потом я попытался малость расшевелить вас даже колкостями, и, должен признаться, вы сносили это великолепно, хотя вы и не столь бесстрастны, как вам, наверное, кажется, до бесстрастности игрока в покер вам далеко. Если я и могу чем-то оправдаться перед вами, то лишь тем, что делал все из благих намерений, потому что готов впрячься в это дело… Однако присядем на минутку. Ужин еще не подан. У нас звонят…
Мы опять уселись. Я испытывал немалое облегчение.
— Я займусь этим, — продолжал Барт, — хотя шансы на успех невелики… Можно узнать, как, собственно, вы представляли себе мое участие?
— Дело позволяет, пожалуй, прибегнуть к многофакторному анализу… — начал я осторожно, взвешивая каждое слово. — Я не знаю вашей программы, но знаком с программами подобного типа и думаю, что следственная программа должна с ними в чем-то совпадать. Это ведь не столько детективная, сколько научная загадка. Компьютер, разумеется, не укажет виновного. Но этого виновного как неизвестную величину можно спокойно исключить из уравнений: решить проблему означало бы разработать теорию гибели этих людей. Сформулировать закон, который их погубил…
Доктор Барт поглядывал на меня с сочувствием. А может, мне это почудилось, потому что сидел он прямо под лампой и при малейшем движении по его лицу пробегали тени.
— Дорогой мой, говоря, что я готов попробовать, я имел в виду упряжку из людей, а не из электронов. У меня великолепный коллектив ученых разных дисциплин, плеяда лучших умов Франции, и я уверен, что они кинутся на эту загадку, как борзые на лисицу. А вот программа… Да, мы разработали ее, она неплохо себя показала в экспериментах, но такая история… нет, нет… — повторял он, качая головой.