— Простите, доктор Соссюр, — вставил я, думая о своем, — вы, вероятно, сказали это очень кстати, но в каком смысле?
Майер сочувственно взглянул на меня и вышел на террасу. Соссюра, казалось, удивляла моя недогадливость.
— Вы, наверное, уже побывали в саду за беседкой, там, где растет земляника?
— Конечно.
— Там стоит круглый деревянный стол, по окружности украшенный медными гвоздями. Видели вы его?
— Да.
— Можно ли, по-вашему, из пипетки выпустить сверху столько капель воды, сколько там гвоздей, чтобы каждая капля угодила в шляпку?
— Что ж… если как следует прицелиться, почему бы и нет…
— А если вслепую, то, наверное, нет?
— Конечно, нет.
— Но ведь достаточно пятиминутного дождя, и каждый гвоздь получит свою каплю воды…
— Как это… — Я только теперь начал понимать, куда он клонит.
— Да, да, да! Моя позиция радикальна. Загадки нет вообще. Любую возможность предопределяет мощность множества событий. Чем мощнее множество, тем неправдоподобнее события могут в нем происходить.
— Нет серии жертв?
— Жертвы-то есть. Но их породили вероятностные процессы. Из бездны случайностей, о которой я уже упоминал, рассказывая вам анекдот, вы выхватили некую изолированную часть, отличающуюся многофакторным подобием. Вы рассматриваете ее как целую серию, и отсюда ее загадочность.
— Итак, вы, как и мсье Лапидус, считаете, что надо искать пресеченные случаи?
— Нет. Я так не считаю, потому что вы их не найдете. Множество солдат на передовой включает в себя подмножество убитых и раненых. Это подмножество выделить нетрудно, но вы не выделите подмножество солдат, оказавшихся на волосок от пули, так как они ничем не отличаются от солдат, которых пули обходили за километр. Поэтому успеха в вашем деле вы можете добиться лишь по воле случая. Противника, избравшего случайностную стратегию, можно победить только его же оружием!
— Что вам тут опять мсье Соссюр рассказывает?.. — послышалось сзади. Это подошел Барт в сопровождении худого седеющего мужчины. Он представил мне его, но я не разобрал фамилии. Барт относился к Соссюру не как к члену своей группы, а как к уникальному экземпляру. Я узнал, что год назад математик работал в «Фютюрибль», откуда перешел во французскую группу СЕТИ, изучающую космические цивилизации, но нигде не смог ужиться. Я поинтересовался, что он думает об этих цивилизациях, считает ли он, что их тоже нет.
— Это уже не так просто, — заявил он, вставая. — Другие цивилизации существуют, хотя и не существуют.
— Как это понимать?
— Не существуют как эквиваленты наших представлений о них, следовательно, то, что составляет их цивилизацию, человек цивилизацией бы не назвал.