— Раз так, — сказала старушка. — Предлагаю закончить физические упражнения и перейти к столу.
Под ее настойчивым взглядом Костя нехотя слез с Руслана. Тот вскочил, как ошпаренный — лицо было красным, вывернутая рука не слушалась.
— Да, — прошипел он, в упор глядя на Костю. — Я очень хорошо это запомнил и, придет время, еще припомню тебе.
— Вот и прекрасно, — объявила соседка и потянула обоих на кухню. — А сейчас будем пить чай. Где у вас чашки? Ах, не ищите — я сама знаю.
Вчетвером расселись вокруг стола. Андрей поставил в центр нарезанный пирог. Костя разлил чай. Руслан угрюмо поглядывал на него и временами потирал вывернутое плечо.
— Ой, Костенька, спасибо — я крепкий не пью, — замахала руками Клавдия Васильевна. — Спать буду плохо. Ведь, вас зовут Константин?
— Да. А откуда вы знаете?
— Я вас еще у подъезда заметила, когда вы приехали с тем человеком на зеленой машине.
— С каким? Ах, с тем. Это было такси.
— Странно. Я привыкла, что такси желтые. Вот что значит целыми днями не выходить на улицу. Только по таким поводам и выбираюсь во двор.
— Вы о похоронах?
— Да. Знаете, ведь Дмитрию Афанасьевичу было всего восемьдесят семь.
— Ого! — отозвался с набитым ртом Андрей. — Восемьдесят семь — это возраст, хотя у нас в деревне и дольше живут.
— Конечно, — согласилась Клавдия Васильевна. — Но дело не в этом. Вы не поверите, но еще две недели назад Дмитрий Афанасьевич отплясывал на свадьбе своей правнучки. Так балагурил, что молодые за ним не поспевали. И вдруг на тебе — слег и через два дня отошел.
— Я знаю про такое явление, — сказал Костя. — В медицине его называют терминальной паузой. Перед смертью человеку становится очень хорошо. Организм делает последний рывок, но быстро истощается и тогда наступает конец.
— Умник, — глядя исподлобья, процедил Руслан.
Клавдия Васильевна отставила недопитую чашку.
— С Дмитрием Афанасьевичем было не совсем так. Не скажу, что он не болел — в нашем возрасте без этого не бывает, но он был молодцом. Перед свадьбой, откуда только силы взялись, его и вовсе было не остановить. Всю неделю мотался с молодыми по магазинам. Те к вечеру еле ноги волочили, а ему хоть бы что. Кричал: «Что вы как сонные мухи? Платье заказали. Теперь поехали за тортом». Всех умаял, загонял, а потом так резко переменился, будто подменили человека. Никогда раньше его таким не видела. Стал охать, жаловаться. Ни с того, ни с сего накинулся на управдома, обвинял его в чем-то…
— Олега Игоревича? — удивился Костя. — На меня он произвел очень хорошее впечатление.
— Да, Олег Игоревич — это наше солнышко. Все старики на него не нарадуются. Такой заботливый и ответственный. И зайдет, и спросит как здоровье, не нужно ли чего. Очень хороший человек.