— Я вам говорила, Олег Игоревич, — вбивала она в спину управдома. — «Последнюю радость» нужно было отдать мне. Он ведь не умеет ею пользоваться. Посмотрите, что наделал, а ведь и дня не прошло.
— Клеопатра Пантелеевна, мы же с вами обо всем договорились. Я действую строго по инструкции, которую мы выработали на общедомовом собрании. Да и как это будет выглядеть в глазах общественности, если я отдам технику вам? Без очереди. Меня же заклюют. Нет, пожалуйста, дождитесь своего часа и тогда я своими собственными руками принесу вам и телевизор, и стереосистему, и холодильник — все, что пожелаете, а сейчас ничем помочь не могу.
Они скрылись в квартире соседа. Вскоре оттуда вышел Андрей.
— Ну, что? — спросил Костя. — Как он?
— Старик? А что с ним станется? Разве не видел, что он тут выделывал? Его еще на десятерых таких как мы хватит.
— Я не о том. Мне интересно, откуда у него взялась такая прыгучесть? Он же вчера еле ходил.
— Наверно, прикидывался, — пожал плечами Андрей. — Чтобы его пожалели и подарки дали.
Пол под ними вздрогнул и монотонно завибрировал. На лестничную площадку выбежали Олег Игоревич и Клеопатра Пантелеевна.
— Это что еще такое? — прислушался к звукам управдом.
— Наверно, Марфа Алексеевна решила Вертинского послушать, — не без ехидства произнесла его помощница. — Разве не помните, как вчера ей подарочный комплект вручали? И вот вам благодарность.
Олег Игоревич оглянулся на квартиру, где еще оставался швейцар.
— Асбест Поликарпович, — крикнул он. — Заканчивайте и скорее спускайтесь в сто тридцатую. Слышите? Клеопатра Пантелеевна, за мной!
— Уже бегу.
Управдом кинулся к лифту, но остановился.
— Нет, сейчас это опасно. Мало ли — скачок напряжения или еще что. Пойдемте по лестнице.
— Десять этажей? — воскликнула старушка сопровождения.
— Клеопатра Пантелеевна, вас никто не тащил в помощники управдома. Скажите «спасибо», что идти вниз, а не вверх.
— Спасибо! — покривилась та и поковыляла следом за скачущим через две ступеньки Олегом Игоревичем.
Больше ждать что-то интересное не приходилось и Андрей с Костей пошли к себе, но не успел Костя войти в квартиру, как на площадке снова послышались шаги. Он обернулся и увидел швейцара. Рукава сюртука того были закатаны до локтей. Одна рука была в крови. Заметив Костю, швейцар оскалился.
— И до вас еще доберусь, никуда не денетесь. Попляшете у меня.
Он прошел мимо ошарашенного Кости и скрылся на лестнице.