– Абсолютно да. Я за других не отвечаю, пусть они сами скажут. Но лично я услышал бы.
– Почему вы так уверены, Иван Потапович?
– Знаете, когда сезон охоты на дичь, выстрелы слышны за километры, не то что метров пятьдесят-шестьдесят. Это я говорю о расстоянии от нашего комбайна до реки. Может, при работающем комбайне не слышно, но когда тихо – очень даже слышно. Можете проверить.
«Значит, выстрел был позже, – подумал я мысленно. – Но почему тогда Лисов настаивает, что стреляли в него с появлением мотоцикла? Другого мотоцикла в то время не было, кроме мотоцикла Шершнева. А эти трое купаться не ходили. Откуда же взялись тогда мужики? Были ли они в действительности? Одни вопросы…»
– Вы, Иван Потапович, простите уж нас. Мы и так задержали вас и отняли время. Но напоследок у меня есть ещё один нерешённый вопрос. Скажите, в котором часу вы были возле комбайна?
– Сейчас! – Шершнев посмотрел на свои часы. – Сейчас час времени. Вот примерно в это время мы были возле комбайна.
– Огромное спасибо вам, Иван Потапович, за откровенный, чистосердечный разговор. Ещё раз простите, что потревожили вас. Работа у нас такая. Расспрашивать, уточнять, что, где, как, почему… Напоследок – где мы можем увидеть Сидушкина и его помощника Алексея?
– В данный момент обеденный перерыв, значит, они на обеде. Обедают механизаторы на стане. Вы знаете, где наш стан?
Я отрицательно покачал головой.
– Я знаю, – вместо меня ответил участковый.
– Тогда поехали, – сказал я, и мы покинули гараж.
– Рудольф Васильевич, – обратился ко мне Шершнев, когда мы оказались на улице, – я могу вам задать вопрос?
– Отчего же, можете, Иван Потапович. Задавайте.
– Объясните, пожалуйста, почему вы осматривали мой мотоцикл и снимали отпечатки протекторов колёс? Вы меня в чём-то подозреваете? Простите, я никаких противозаконных действий не совершал. Я от чистого сердца, честно вам всё рассказал. Ничего не утаил. Видит бог, я чист перед законом…
– Иван Потапович, – перебил я его, – успокойтесь. Не казните себя. Не наговаривайте на себя. Никто ни в чём вас не подозревает. Совершено преступление, и совершено оно в районе того поля, где вы ремонтировали комбайн, и в тот день, когда вы повезли на своём мотоцикле Сидушкина к комбайну. Только преступление совершено не на поле, а за лесополосой, на поляне, рядом с рекой Кундрючьей. Есть там небольшая поляночка.
– Я знаю эту поляну, – сказал Иван Потапович.
– Так вот, на этой поляне пятого числа, в четверг, было совершено тяжкое преступление. В данном преступлении фигурирует мотоцикл с коляской. На том мотоцикле приехали трое мужчин и совершили преступление.