Рудольф Васильевич, я, конечно, не следователь и не оперативный работник, но как человек, проживший больше половины срока своей положенной жизни и повидавший много чего в жизни, определённо, конкретно могу сказать, что в данном преступлении, как мне видится, много непонятного. Извините!
– Хорошо, Иван Потапович, разберёмся. А теперь, ребята, в путь! На стан! Ух, уж эти полевые дороги!
Пыль столбом. В кабине полумрак от пыли. Духота невыносимая. Пока доехали до стана, пыль проникла во все щели наших тел. От духоты и жары моя рубашка прилипла к влажному телу. Бодрое настроение куда-то улетело. Дорога тянулась так долго, казалось, не будет конца. Наконец-то мы на стане. Мы в спешном порядке покинули душную, пыльную кабину машины и нырнули под сени раскидистых акаций, которые тут образовали небольшую рощицу. В тени акаций чувствовалась прохлада и свежесть. Дул лёгкий ветерок.
На специально оборудованной площадке под тенью акаций, за длинным столом обедали механизаторы. В рощинном воздухе витал запах вкусной кухни. Не знаю, как у других моих спутников, но у меня заныл желудок, требуя пищи. Чтобы отвлечь желудок, я стал изучать людей, сидящих за столом, надеясь угадать, кто из них Сидушкин. Я изучил человек пять, но вдруг вмешался участковый Есауленко.
Он подошёл к шестому, до которого не дошла моя очередь, что-то шепнул на ухо. Мужчина, примерно возраста лет сорок, средней полноты, с приятным добродушным лицом, с узенькими усиками под носом, бросил молниеносный взгляд в нашу сторону. Тут же бросил кушать и поднялся, чтобы идти к нам. Я резким движением руки дал понять, чтобы он продолжил кушать. Зачем человеку прерывать обед. Пусть покушает. Минут через десять обед закончился, и многие механизаторы стали покидать стан. Подошёл к нам Сидушкин, и я приступил к допросу.
Показания Сидушкина полностью подтвердили показания Шершнева. Только появились некоторые уточнения. Так, например, Сидушкин заметил легковую машину, заехавшую на поляну. Он только не мог уточнить, сколько человек было в легковой автомашине. Он полностью также подтвердил, что никакого мотоцикла с коляской в тот день возле их поля, кроме мотоцикла Шершнева, не было. На мой вопрос, слышал ли он звук выстрела из охотничьего ружья, когда ремонтировали комбайн, Сидушкин ответил отрицательно.
– Ну, что скажете, товарищи? – обратился я к Макарову, Глуховой и Есауленко. Вы присутствовали, всё слышали. Время на раздумья есть. Я вас не тороплю. Пока вы размышляйте, а за это время наш водитель Батиев доставит нас на поле, где находятся следы мотоцикла. Товарищ Батиев, заводи свой мотор и направляй его на то самое поле, где красуются следы мотоцикла.