Сетовал на Кастуся и дед Якуб. Старик недоумевал: почему Кастусь мешкает? Всю ночь мимо окна топают немцы, а он не хочет брать. Вишь, не такие… А чего тут сортировать их? Фриц он и есть фриц. Схватил — и волоки его, душегуба, в лес…
Кастусь уговаривал старика:
— Нужен не какой попало фриц, а «толковый», «порядочный».
— Нету среди них порядочных! — ярился дед Якуб. — Все они мерзотники…
— Не кипятись. Поищем… Олуха украсть недолго. А что толку в нем? Может, найдем штабного работника. Вот что, Якуб. Сходи-ка ты к своему дружку-бочару. Разведай, что за немцы квартируют на Больничной улице.
Кастусь и сам уже начал волноваться. В штабе бригады ждут с часу на час «языка», а он, Кастусь, все еще ищет. Может, в самом деле, не ждать «толкового», а схватить первого попавшегося! Надо сегодня же ночью выкрасть одного из патрулей. Вот старик вернется и…
Дед Якуб не замешкался у бочара. Вернулся вскоре. Едва переступив порог, таинственно сообщил:
— Нашел… — и, озорно усмехнувшись, добавил — «Порядошного…»
— Говори толком, — потребовал Кастусь.
Но чудаковатый и своенравный старик не сразу рассказал о своей «находке». Прежде побаловался табачком, потом, навешав серых куделей под потолком, обстоятельно и деловито стал выкладывать.
Оказывается, через два двора от бондаря у вдовы Шпачихи квартирует какой-то офицер со своим денщиком. Дед Якуб уверял, что офицер служит при штабе и что он важная птица: пешком не ходит, а все на машине…
В начале ночи Кастусь с двумя разведчиками пробрался на двор к Шпачихе. Затаились. Кастусь выждал, пока пройдут мимо двора патрули. Заглянул в окно горницы, где мерцал желтый свет. На тахте сидел в одной нательной рубахе тот, кого дед Якуб назвал «порядошным». На узком носастом лице — черные усики «под Гитлера». Прямые пряди волос тоже зачесаны на косой пробор. Листает какой-то журнал, карандашом подчеркивает. На столе в картонных плошках горят походные свечки. Посередине стола — желтый портфель, рядом с ним вынутый из кобуры парабеллум. Офицер встал с тахты, задул одну свечку. Ходит по комнате… «Скоро ляжет спать», — смекнул Кастусь и шагнул за сенцы, ко второму окошку, которое тоже смотрело на двор. Тут была передняя. Денщик — пожилой, с глубокими залысинами ефрейтор — сидел на табуретке и усердно натирал мелом регалии на френче офицера. Он повернул френч к огню, на нем сверкнул позументом погон майора…
За изгородью, на улице, послышались шаги. Возвращались патрули от реки. Кастусь бросил взгляд на светящийся циферблат. Семь минут шли туда и обратно. Затопали в другой конец улицы. Кастусь засек время. Ждет. Дал сигнал разведчикам. Вдоль стены скользнули две тени. Замерли возле сенец. Опять мимо двора човгают две пары ног. Через пять минут вернулись. Значит, сейчас. Семь минут… Надо успеть…