– Подумаешь, помрет. Верия ему уже могилку подыскала на третьем уровне. Будем надеяться, еще одно тело там поместится.
– Чего?! – искренне опешил темный. – А она-то откуда здесь взялась?!
– Поучаствовать захотела, – доверительно сообщил я и, услышав снаружи осторожные шаги, незаметно подмигнул растерявшемуся от неожиданности Алесу. – Способная девочка. Надежная. И любознательная, что вообще прекрасно.
Тот, словно тоже что-то почувствовав, беспокойно покосился на закрытую дверь и вполголоса пробормотал:
– Вот уж никогда бы не подумал. Надеюсь ты не пожадничал и позволил ей попрактиковаться?
– В меру ее скромных сил, – ответил я совершеннейшую правду, от которой лежащего на столе де Регилля едва не перекосило. – Пора девочке набираться опыта, не то до старости доживет, а трупы вскрывать правильно так и не научится.
– Так ты ее только к трупам подпустил, что ли? – с подозрением уставился на меня Алес.
Я сокрушенно развел руками, снова махнув окровавленными пальцами перед носом тревожно замершего графенка.
– Увы. На начало она не успела. Это сто лет назад в пыточную направляли со второго курса, а сейчас хорошо, если с шестого позволят. Измельчал народ, ох как измельчал. Хочешь, я тебе первые две главы из «Практикума» сам продемонстрирую?
– Будешь препарировать? Ты?! – недоверчиво переспросил темный, а потом обеспокоенно уточнил: – А тело мне не испортишь?
– Я его подлечу. А ты потом заново вскроешь, идет?
Алес с сомнением подошел, потыкал пальцем в бледное до синевы «тело», словно внимательная хозяйка, проверяющая готовность блюда. Скептически поджал губы. Помялся, доводя тем самым пленника до нужной кондиции. А потом неохотно кивнул.
– Ладно. Но только потому, что у тебя опыта больше.
– Договорились. Как у нас дела с алтарем?
– Порядок, – пренебрежительно фыркнул темный. – Зря я его, что ли, в твое отсутствие досуха выкачал, чтобы потом побольше влезло? Можешь не стесняться – алтарь и троих таких выпить способен. Но учти: если все-таки испортишь тело, поймаешь для меня другого!
– Не волнуйся, все потом наверстаешь. Неужто на нас с тобой светлых не останется? – Я расплылся в жутковатой ухмылке и, радостно потерев руки, обернулся к де Региллю. – Какое счастье, что у нас есть еще один живой и послушный мертвец! Перстенек твой молчит, подмоги не будет, дружки уже свое получили и спят беспробудным сном. До утра времени полно, дежурный на полигоне чем хочешь поклянется, что вы там были одни. Ух, до чего я люблю, когда дураки сами себя подставляют! Зато тебя мы приготовим неторопливо, как положено, затем помоем, побреем, разрежем, внутренности достанем.