Цирк уродцев (Цуканова) - страница 42
Мальчик и так нырнул в лопухи при падении. Сквозь шатающиеся листья Вайс увидел перелетающую над ним "волчицу". Страшно, но коротко вскрикнул возница.
– Беги, внучек! – голос бабушки оборвался хрипом.
Вайс вскочил – глупо было бы надеяться, что "волчица" не сможет отыскать его в лопухах…
Мальчик метнулся было к тракту, но дорогу перегораживала окровавленная "волчья" морда, и Вайс бросился в противоположную сторону.
"Ты хороший, Вайс! – хохотнула пересмешница: – Поэтому с тобой мы просто сыграем в догонялки. Я даже дам тебе фору – пока я кушаю…"
Мальчик бежал, почти не разбирая дороги. Она настигала, он это слышал. Вайс хотел добежать до леса – авось удастся на дереве схорониться…
Спины коснулось жаркое дыхание. Мальчик с беззвучным криком обернулся и, споткнувшись, покатился по земле.
Тварь остановилась в одном прыжке от него, скаля окровавленные зубы. Вайс зажмурился и закрыл глаза ладошками…
+++
"Кровавая" дорожка уходила направо по проселочной дороге, пересекавшей узкую полосу поля, местами поросшего кустарником.
– Надо ехать туда! – решительно сказала Инга: – Вдруг еще можно помочь…
– Навряд ли там уже чем-то поможешь, – мрачно сказал Лоренц, пришпоривая лошадь.
Но я резко натянул ближайшую ко мне часть вожжей на себя, и повернувшая повозка преградила ему путь.
– Поедем и посмотрим, – отрезал я.
– Глупо! – рявкнул мистик. Но выбора ему не осталось, и он вынужден был свернуть.
… Мы успели проехать чуть больше половины расстояния до леска.
Опрокинутый возок было не разглядеть с тракта, потому что его скрывал густой кустарник по левую сторону дороги. Видимо, лошадь с испугу метнулась в сторону. Она лежала на боку. На ее шее и грудной клетке красовались чудовищные следы зубов и когтей.
Два тела. Мужчина и пожилая женщина. Лица были единственной видимой среди лопухов частью тела. И что-то мне подсказывало, что оно и к лучшему.
– Даже остыть не успели, – содрогнулся я.
– Пересмешница, – тихо проговорил мистик.
– Всё, уходим, – мрачно скомандовал я.
– Нет, – неожиданно твердо сказал Лоренц. Я удивленно уставился на него. Я никогда еще не видел на его лице такого выражения: – Мы не можем уйти, оставив тварь в живых.
… – Да, пересмешница никогда не промышляет в одном и том же месте, и теперь она уйдет. Но, значит, будет убивать в другом, – говорил он, торопливо собирая волосы в хвост, и, на мой изумленный взгляд, добавил: – Есть нечто большее, чем просто работа. Это называется Долг.
И вдруг, запрокинув голову, прорезал тревожную ночную тишину низким хриплым звериным воем.
У самого края леса агрессивно взвыло-затявкало в ответ. Лоренц изменился в лице и изумленно проговорил: