Более того, Февральскую революцию даже нельзя считать "нормальной" буржуазно-демократической революцией, поскольку её сторонники в массе своей не считали частную собственность идеалом, и российскую буржуазию — образцом для подражания или хотя бы "своей". Политические представители буржуазии, "октябристы", в Москве на выборах в Учредительное собрание получили 0,39% голосов. Надежды Павла Рябушинского, одного из лидеров созданного в марте 1917 г. Всероссийского торгово-промышленного союза, политической организации предпринимателей, на то, что "в недалёком будущем выступит и возьмёт в руки руководство государственной жизнью состоятельно-деятельный класс населения", — оказались иллюзией.
Причём все "февралисты" много взяли из марксистской идеологии и теории. Кадеты в основном вышли из "легального марксизма", меньшевики — из ортодоксального, а эсеры — из "народнического". Но все они исходили из того же тезиса, озвученного тем же Рябушинским: "Нам, очевидно, не миновать того пути, каким шёл Запад, может быть, с небольшими уклонениями".
" ЗАВТРА". В этой связи весьма показателен тот факт, что за прошедшие сто лет ортодоксальные марксисты, признающие естественность и неизбежность развития капиталистического строя, нигде и никогда не смогли взять политическую власть, или же — если такое случалось "само собой" — не пользовались ею для фундаментального, коренного изменения и развития отношений собственности. А в революционных бурях 1917 года даже левые эсеры оказались ближе к большевикам, чем их недавние однопартийцы-меньшевики.
Сергей КАРА-МУРЗА. Эта проблема встала уже в отношениях Маркса и Бакунина, а затем — марксистов и народников. Бакунин говорил Марксу, что в России не будет буржуазной революции, а будет революция крестьян и рабочих. Маркс предполагал, что буржуазная революция в России будет, она расчистит путь для развития капитализма, но есть опасность, что произойдёт реакционная революция, которая приведёт к "казарменному коммунизму". Те русские революционеры, которые тогда общались с Марксом: Засулич, Лавров и другие, — эту его точку зрения хорошо знали. Но "народники" верили, что можно "обойти капитализм", и это будет принято массами крестьян и рабочих.
Лидеры кадетов консультировались у Макса Вебера — он активно изучал революционное движение России, это было важно для книги "Протестантская этика и дух капитализма". Вебер объяснял, что Россия отвергала ценность "собственности", она даже в буржуазной среде не являлась абсолютной и фундаментальной ценностью. И он предупреждал кадетов: если вы свергните монархию, то в пролом плотины хлынет волна русского общинного крестьянского коммунизма, с которым им не совладать. Так оно и случилось.