" ЗАВТРА". Мировой капитал в период империализма грабил колонии и периферию. Что-то подобное имелось в виду и относительно России, с поправкой на обстоятельства места и времени?
Сергей КАРА-МУРЗА. Россия в конце XIX и начале ХХ века была страной периферийного капитализма. А внутри неё крестьянство было как бы "внутренней колонией" — периферийной сферой собственных капиталистических укладов. Его необходимо было удержать в натуральном хозяйстве, чтобы оно, "самообеспечиваясь" при очень низком уровне потребления, добывало зерно и деньги, на которые можно было бы финансировать, например, строительство необходимых для капитализма железных дорог. Крестьяне были для капитализма той "природой", силы которой ничего не стоят для капиталиста.
По всем признакам Россия сдвигалась как раз в зону периферии, быстро теряя после Русско-японской войны возможность остаться на "полупериферии" мировой капиталистической системы.
Основной капитал главных отраслей промышленности принадлежал иностранным банкам. В горной, горнозаводской и металлообрабатывающей промышленности 52% капитала было иностранным, в паровозостроении — 100%, в электрических и электротехнических компаниях — 90%, все имеющиеся в России 20 трамвайных компаний принадлежали немцам и бельгийцам. В нефтяной отрасли господствовали три монополии, которым принадлежали свыше половины добычи и почти вся переработка нефти, — англо-французская ("Ойл"), англо-голландская ("Шелл") и шведско-немецкая ("Нобель").
" ЗАВТРА". Какие силы, на ваш взгляд, столкнулись в Февральской революции?
Сергей КАРА-МУРЗА. Лучше всего было бы описывать не "личный состав" главных сил, а выяснить, чего хотели добиться те силы, которые победили в результате Февральской революции, какие цели они перед собой ставили, каким путём хотели их достичь, и в какие ловушки они попали на этом пути.
Монархистов в феврале 1917 года как политической силы уже не было. Их не было потому, что царь в политическом смысле уже ничего не решал. Каков был проект Февральской революции? А он был, раз ради него люди потом шли на смерть в годы Гражданской войны.
Проблема — разобраться, почему победители Февраля уже в октябре, всего восемь месяцев спустя, оказались абсолютно бессильными и беспомощными перед новой революционной волной? Деятели Февраля прошли свой путь, и для нас это очень ценный опыт. Они проверили и показали людям их вектор и результаты. Люди наяву увидели, что им хотят устроить, и без этого не было бы Октябрьской революции. Но это вовсе не значит, будто Февральская революция "переросла" в Октябрьскую. Эта картина неверна. Не могла Февральская революция "перерастать"в Октябрьскую, поскольку для Февраля и царская Россия, и советская были одинаковыми врагами — "империями зла". Эти проекты были принципиально несовместимы.