Татьяна Воеводина В числе экзаменационных инноваций, которые при новом министре посыпались, как картошка из дырявого мешка, есть вот такая: по окончании 9-го класса ученик должен явить способность устно высказаться на родном языке на заданную тему. За способность выражаться письменно, надо понимать, ответственно возрождённое сочинение.
И вот уже по радио кандидат филологических наук с факультета журналистики солидно разъясняет, что теперь-де крайне востребованы курсы, на которых — внимание! — учителя будут учиться искусству изъяснения по-русски, поскольку в последние десять лет с них этого не спрашивали, и они позабыли, как это делается, а молодые коллеги — так и вовсе сроду не умели.
Учиться — никогда не поздно. Не зря нынче говорят о непрерывном образовании. Даже в школе детей предупреждают: вам-де придётся несколько раз переучиваться, потому что знания нынче очень быстро устаревают. И с этим нельзя не согласиться. Вот взять хоть меня — совковую устарелку. Мои не то что знания, а просто базовые представления о мире, чувствую, радикально устарели. В общем, прошлый век. Но я стараюсь, силюсь "в просвещении стать с веком наравне". Недавно я, например, узнала, что, оказывается, высшие учебные заведения имеют целью социализацию молодёжи. А я по своей отсталости воображала, что социализация — это дело детского сада, а вузам полагается готовить специалистов народного хозяйства. Но теперь я знаю, как правильно и совершенно не удивляюсь, когда ко мне приходят наниматься на работу яснолицые и невинные, аки детсадовцы, обладатели многоразличных дипломов.
Что касается последних начальственных инициатив по обучению говорению, то и тут я попала впросак. Я по своей провинциальной дремучести полагала, что учить говорить — это тоже дело детсада, ну, максимум начальной школы. Ан нет! Оказалось, что этому должны учить в 9-м классе специально обученные на курсах учителя.
Почему это так трудно — говорить? И чему тут особенному нужно учить? И почему раньше люди так-сяк научались этому нелёгкому искусству без специального курса, а теперь — не научаются. Опять ЕГЭ виноват?
Расскажу, как это видится из прошлого века.
Обычный, естественный язык существует в виде диалога: вопрос-ответ. Монолог — это нечто искусственное, это текст, это уже зачаток литературного произведения. Абсолютно необразованный, неграмотный дикарь ничего толком рассказать не может, если не отмечен каким-то особым дарованием.
Но в процессе обучения ребёнок сталкивается с большим количеством разных текстов: сказок, рассказов, познавательных статей, и в голове его — осознанно и неосознанно — складываются образцы построения текстов. Я помню, в начальных классах у нас самым ходовым упражнением было: разделите текст на части, озаглавьте каждую часть. Потом тексты пересказывали: подробно, без подробностей, частично. У человека постепенно формировался образец того, как выглядит вразумительный и даже красивый текст. Точно так ребёнок учит свой язык: просто подражая образцам.