В результате мы пришли в небольшую гостиную, оформленную в пастельных тонах. Здесь никого не было, и, едва мы переступили порог, Адриан закрыл дверь и поставил на комнату хорошо знакомый мне полог тишины.
– На сегодняшнем Совете архимаг Кириан рассказал, что вас с вашим другом весной попытались убить, – сразу перешел он к делу. – И можно было сделать вывод, что это был кто-то из сообщников Раннулфа.
– Верно, – подтвердила я.
– Можете рассказать о самом покушении и о том, по какой причине вас попытались убить?
Просьба меня ничуть не удивила, и я послушно начала излагать то, о чем уже рассказывала и Танатосу, и ректору с прочими магистрами, и друзьям. Адриан слушал молча и в течение всего рассказа ни разу не перебил меня. На моменте, когда я описывала нападение зомби, он помрачнел, в остальном же оставался невозмутимым.
– В общем, я думаю, дело в том, что мы пытались понять систему, по которой действует Раннулф, – добавила я в конце. – Но я не могу сообразить, что в этой догадке показалось таким опасным шпиону Раннулфа. И так понятно, что есть какая-то система, и мы ее даже установили – жертвоприношения происходят каждые три месяца. И мы думали, что места он тоже выбирает по принципу, но последнее жертвоприношение в Портумне выбивается из этой картины.
– Не выбивается, – вдруг возразил Адриан.
Я изумленно посмотрела на него.
– Как?!
– На сегодняшнем Совете темноэльфийский король признался, что в прошлом году в Твинбруке – еще одном приграничном городе Селендрии – были обнаружены эльфы с заметными следами применения ментальной магии, – сообщил он. – Это было что-то вроде гипноза, под которым им надо было прийти в определенное время в определенное место, не ставя в известность никого из родных или знакомых.
Я немного задумалась.
– Таким образом и действует архимаг, да? Он или его помощники обрабатывают будущих жертв ментальной магией, чтобы они сами пришли на место жертвоприношения и не сопротивлялись, когда им будут перерезать горло?!
– Да. Думаю, да, – подтвердил Адриан.
Я потрясенно выдохнула. Как же это отвратительно! Заставить людей добровольно прийти на место собственной гибели, да еще такой бесчеловечной – это было просто верхом цинизма. Даже я, несмотря на то, что была темным магом и, следовательно, обладала пониженной эмоциональностью, испытала искреннее отвращение. Чтобы взять себя в руки, я повернулась к окну. Там по голубому летнему небу неторопливо проплывали белые облака, в саду голосили птицы, и природе не было никакого дела до того, что темный архимаг убивает десятки людей уже полтора года.