Бьянка подняла голову и растерянно взглянула на нас.
– Какие эльфы? Какие вампиры? Вы о чем?
– Этот темный убивает во время ритуалов темных эльфов и вампиров, – пояснил ей Кейн.
– Но почему?!
– Если бы мы знали, мы бы здесь сейчас не сидели, – любезно ответил ей Кейн.
– Ты-то сам нашел что-нибудь? – спросила я, продолжая листать книгу. Зря, конечно, все равно больше ничего полезного я в ней не найду.
Кейн отрицательно покачал головой.
– Ничего особенного. У этого Тассела было много достижений в области некромантии до войны, но все они вполне пристойные и не кровавые, если так вообще можно говорить об этом разделе магии. О его послевоенных открытиях в этой книге ничего нет, их занесли в разряд запрещенных.
– Жаль, – пробормотала я. Пролистнув в очередной раз страницы, я неожиданно зацепилась взглядом за знакомый портрет. Но прежде чем я успела его рассмотреть, заговорила Бьянка:
– У меня тоже немного. Основное внимание уделяется научной деятельности Раннулфа в то время, когда он был деканом некромантов. – Я заложила пальцем страницу с портретом и перевела взгляд на прорицательницу. – Написано, что он очень сильно интересовался стихийной магией и делал в ней успехи.
– М-да, негусто, – подвел итог Кейн. – Жаль. Какие у нас дальше планы?
Я задумалась.
– Надо повнимательнее посмотреть, что именно этот архимаг изобрел. В его преступлениях заключается какая-то идея, и вполне возможно, что она берет свое начало в его научной деятельности. Так что, Кейн, ты возьми эту книгу и изучи ее тщательнее на досуге. Или мне дай, я посмотрю.
– Я изучу, – пообещал Кейн.
На выходе из библиотеки Бьянка отдала свой талмуд улыбающемуся библиотекарю, а затем тот перевел вопросительный взгляд на нас.
– А вы, молодые люди?
– А эти мы возьмем с собой, можно? – спросила я.
Библиотекарь заверил нас, что «не просто можно, а даже нужно», и мы, поблагодарив, вышли в коридор.
– Зачем тебе этот том? – удивился Кейн. – Думаешь, что ты могла просмотреть что-то важное?
– Кто знает, – неопределенно пожала я плечами.
Но я продолжала удерживать пальцем ту самую страницу, которую заметила случайно. Как и в биографии Раннулфа, там перед текстом был портрет, на котором я увидела хорошо знакомого темного эльфа, а сама страница была озаглавлена «Арлион Этари».
– Сегодня мы с вами продолжим разговор о перевертышах, – объявил магистр Плиний, заходя в аудиторию.
Это происходило на следующей учебной неделе. Занятия шли своим ходом, хотя многие магистры были более нервными или рассеянными, чем обычно. Плиний не относился к их числу, он вел себя точно так же, как обычно.